и была рада видеть его сейчас. Тяжело вздохнув, виновато передёрнув плечами и слёзно моргнув, она попыталась выразить ему всё то, на что не хватало смелости в разговоре. Взгляд серых глаз метался по её лицу, по телу, чуть дольше застыл на окровавленной ладони. К Мире подбежали мужчины в чёрном. Те переговаривались шёпотом, и быстро потянули труп Шарова вон из подвала. Один из них отстегнул наручник, подарив ей свободу, но встать и сойти с места Мира так и не смогла – сил не осталось.
Новак подошёл к ней стремительно и так же стремительно ударил по лицу, вкладывая в этот удар всю свою досаду, весь страх, всю боль, которая не отступала. А потом подтянул её к себе за шиворот куртки и обнял.
– Идиотка! – рычал он, жадно ощупывая её тело ладонями. – Как тебе это в голову пришло?! – выкрикнул Рома в её лицо. – Убил бы, с*ку! – покачал он головой, понимая, что не отпускает. Ни боль, ни страх. И всё колотится внутри. – Мира… – простонал он, нежно касаясь губами её лица. – Что же ты творишь, родная, что же ты делаешь?.. – выдавливал он из себя пропитанные горечью слова.
– Прости… – пробормотала Мира, совершенно забывая вложить в такое понятное признание хотя бы каплю чувств.
Чувств пока не было. Только странная эйфория, которая обезличивала всё вокруг. Мира осмелела и смогла ответить на его объятия. Она прижалась к Ромке крепко-крепко. Носом приткнулась к его шее, чтобы вдыхать родной, знакомый запах и постепенно возвращаться в реальность, в которой было по-прежнему мучительно печально, и до невозможного горько. Юра стоял в дверях и смотрел на неё со странной смесью чувств. Будто видел перед собой другую женщину. Ту, о которой он ей так и не рассказал.
О своей беременности Мира узнала только через два месяца и в первый момент абсолютно искренне растерялась. Не думала даже, что всё может получиться вот так вдруг. Они с Ромкой пытались пережить ту трагедию. На этот раз вместе.
– Ты самый лучший, – шептала она ему, смиренно улыбаясь всякий раз, как муж оставлял горячую ладонь на круглом животе.
– Я знаю, – неизменно отзывался Ромка и прикладывал к животу ухо, словно пытаясь разгадать мысли и желания малыша.
В такие моменты Мира умиротворённо вздыхала и неторопливо перебирала пальцами его короткие волосы. Новак, полностью поглощённый изучением новой жизни, не сопротивлялся.
Юра звонил всё реже и практически не приходил, ссылаясь на невероятную занятость и важные дела. Было чуточку обидно оказаться без его поддержки.
– Если будет мальчик, ты назовёшь его Иваном? – как-то спросил Новак, а Мира улыбнулась.
– Будет девочка, – доверительно шепнула она и изнутри её недовольно пнули.
– Ты думаешь?
– Конечно! – заверила она и накрыла ладони мужа своими. Недовольный пинок повторился.
– А если всё-таки мальчик?
– А если мальчик, то такой ответственный выбор, как имя, я доверю тебе. Но Иваном не называй, – всё же попросила Мира, давая понять, что не отпустила свою боль.
Эпилог
В дверь настойчиво позвонили, а затем не менее настойчиво постучали. И если в первый момент открывать Юра не собирался, то сейчас всё же решился. Гостей он не ждал, да и времени на этих самых гостей не было. На всякий случай посмотрев в глазок, он вздохнул и даже на секунду опустил веки, но звонок в дверь повторился и открыть всё же пришлось.
На пороге стояла Мира. Какая-то вся взъерошенная, чуть растрёпанная, с шальным блеском в глазах. Бросив звонкое «Привет», она совершенно не обратила внимания на его слишком уж вежливую, даже извинительную улыбку и не позволила выпроводить себя в ту же секунду – прошла в квартиру. Мира не посчитала нужным снять сапоги, пальто стянула на ходу и небрежно швырнула в кресло. Усевшись на диван, она нервно похлопала по сидению рядом с собой и, всё же разглядев на мужском лице некое недоумение, сразу предупредила:
– Юра, я по делу!
– Привет, – выдавил Багдасаров из себя, но присаживаться не стал. Коньяк на полке так и манил, но вроде как повода не было, и он лишь напряжённо обвёл губы языком. – Что-то случилось? Ты выглядишь несколько…
Имея неплохой словарный запас, Юра так и не смог подобрать чёткое определение или, скорее, не захотел её обидеть. Только сейчас он заметил, что Мира явилась в домашнем платье, с наспех нанесённым макияжем.
– Вы с Ромой поссорились, что ли? – вынес он предположение, но Мира только округлила глаза и неодобрительно покачала головой.
– С Ромой невозможно поссориться! У моего мужа просто удивительная чуйка на все эти сомнительные моменты. Я и голос повысить не успеваю, как он уже согласен мне уступить. Порой это даже раздражает! – забавно хихикнула она и вдруг замерла, разглядев на мужчине строгий деловой костюм и пальто, что он так и держал на сгибе локтя. – Ты куда-то уходишь?.. – ахнула Мира и с подозрением прищурилась.
– Улетаю, Мир. Самолёт через два часа и я не хотел бы…
– Я надолго не задержу! – поторопилась заверить она прежде, чем Юра намекнул на то, что пора бы посматривать в сторону выхода.
Мужчина нервно хмыкнул, тоже отправил пальто в кресло, правда, уложил он его более ровно и всё же плеснул себе коньяка.
– Да всё, я понял, понял: самолёт подождёт, а беременная женщина ждать не может! – развеселился он, сделав спасительный глоток. Мира звучно выдохнула, демонстрируя явное облегчение от его решения.
– Мне нужно, чтобы ты кое-кого для меня разыскал, – выразительно округлив глаза, поведала Мира, и Юра залпом допил содержимое бокала, бодро качнул головой.
– Уже интересно! – он азартно потёр ладони. – Но позволь уточнить: почему ты не обратилась с этим вопросом к мужу? – Мира умоляюще взглянула, и Юра поторопился объясниться: – Мне несложно, но ты же знаешь его характер: будет снова выносить мозг по поводу того, что я влезаю в ваши отношения.
– Нет, – уклончиво отказалась Мира и, рассеивая внимание, провела ладонью по фигурному подлокотнику, – к Ромке я не могу.
Юра недоверчиво улыбнулся.
– Да ладно! От кого залетела, признавайся!
– Да ну тебя! – вспыхнула она и взволнованно хватанула воздух ртом. – Я не об этом. Рома считает, что у меня просто предродовая горячка или что-то в этом духе…
– А это не так? – усмехнулся Юра, припоминая её последний визит, когда Мира вздумала пересидеть в его квартире тренировочные схватки.
Тогда случился грандиозный скандал: Новак так и решил, что его ребёнок родится на вражеской территории. Он вообще оказался на удивление семейный тип и смелым росчерком отсекал всё, что могло испортить
