– Простите, – промямлила она нежным голоском и, пока она пыталась оттереть пятно от кофе с моей рубашки, я разглядел её лицо: вздёрнутый маленький носик, пухлые губы, милые ямочки проступали на щеках, когда она смущённо улыбалась.
Но больше всего меня поразили её волосы – ярко-рыжие вьющиеся волосы, собранные в хвост на затылке. Она смотрела на меня так открыто, что я, сам не понимая, что несу, еле слышно пробурчал:
– Ты как солнышко…
– Что, простите? – её голос был не низким, напротив, он звучал высоко, звонко, но было в нём что-то чарующее. Что-то, что вывело меня из пьяного ступора и всколыхнуло какие-то мёртвые ноты в моей душе.
Я бросил взгляд на её бейджик и сердце пропустило удар – её звали Алёна. Не знаю, что меня так удивило в её имени, но я как будто слышал его где-то, наверное, в хорошем сне.
– Алёна, всё нормально, ты во мне сейчас дыру протрёшь, – проговорил я, слегка улыбнувшись ей.
– Извините ещё раз, – ответила она и уже развернулась, чтобы уйти к стойке бара за новой порцией кофе.
Я, повинуясь какому-то внутреннему чутью, слегка схватил её за запястье и встал из-за стола, понимая, что она совсем немного ниже меня ростом.
– Алёна, что вы делаете сегодня после смены? – вдруг вырвалось у меня.
Возможно, это покажется смешным, но я почувствовал острую потребность выяснить это, хотя был уверен, что задал вопрос не для того, чтобы затащить её в постель, как планировал сделать с блондинкой в розовом платье, я просто захотел узнать поближе это рыжее чудо.
– Э-э, планировала лечь спать, – ответила она, внимательно разглядывая меня.
– Заманчивая перспектива, – улыбнулся я ей, замечая, что она немного дёрнула уголками пухлых губ. – Можно проводить тебя до дома?
Я вдруг почувствовал сильное волнение и только сейчас до меня дошло, что я, Серёжа Волков, который может затащить любую красотку в постель, боится получить отрицательный ответ всего лишь на приглашение проводить до дома. Я сам не заметил, как всего за секунду мой лоб покрылся испариной, пока девушка принимала решение.
– Пожалуйста, – перешёл я в наступление, – это было бы хорошей платой за ожог и испорченную рубашку.
Я с удовлетворением заметил, что Алёна улыбнулась моей шутке.
– Хорошо, – проговорила она, – я освобожусь в двенадцать.
Я искренне улыбнулся ей в ответ, сам не осознавая до конца, что творю. Одно я знал точно – у меня пропало желание охотиться за «розовым платьем». Эта девушка с зелёными глазами прошла мимо, опрокинула на меня поднос с кофе и одновременно что-то затронула в моём сердце, что-то расшевелила там одним своим взглядом, и я не мог не проверить, что именно…
