«От ненависти, – ответила себе на этот вопрос Агата. – Потому что сила магии напрямую зависит от силы эмоций мага. Это нам леди Лессо еще на первом курсе объясняла».
Агата снова попыталась вдохнуть – и снова неудачно. Софи ударила ее всей силой накопившихся в ней отрицательных эмоций – гнева, ярости, разочарования, жажды мести – и превратила заурядное заклятие в смертельное орудие ненависти.
Как же его нейтрализовать?
Сила магии напрямую зависит от силы эмоций мага.
Вот и ответ.
Агата представила своего прекрасного, отважного принца, сошедшегося посреди леса Стимфов в смертельном поединке с непобедимым Директором школы. Представила храброго Ланселота, который так мечтал живым вернуться домой, к своей любимой и любящей Гвиневре. Подумала о благородных, неустрашимых старых сказочных героях, рвущихся в бой с ожившими злодеями, забыв про свои года и болячки. Она посмотрела на небо, по которому расплывались бледные клубы дыма, пробивавшегося сквозь дырявый защитный барьер Гавальдона. Этот барьер не должен рухнуть.
«Я нужна им, – подумала Агата. – Я нужна им всем, чтобы уничтожить проклятое кольцо».
Кончик пальца Агаты засветился золотистым огнем, грудь наполнил сладкий долгожданный воздух. Крича от боли, Агата свернулась клубочком, а затем медленно поднялась на колени.
Первые несколько метров она так и проползла по грязи на четвереньках, ничего не видя перед собой, и потому едва не забрела в смертоносные ядовитые воды озера. Вовремя остановившись, Агата развернулась и подняла голову. Софи уже взбежала по склону холма и как раз в эту секунду скрывалась за входной дверью старого замка Зла. Агата помнила, как огромен этот замок, сколько в нем укромных уголков. Если дать Софи спрятаться там, ее потом не найдешь до самой ночи, которая в таком случае грозит стать вечной.
Агата тревожно взглянула вверх и увидела едва заметный на черном небе склоняющийся к закату бледный крошечный диск солнца.
У нее осталось часа два, не больше.
Огромным усилием воли Агата заставила себя подняться на ноги.
Поковыляла – иначе не скажешь – вдоль озера и дальше, вверх по грязному скользкому склону холма, к раскрытым настежь дверям замка.
«Я найду ее, – стиснув зубы, повторяла Агата. – Я должна ее найти!..»
Она вошла в фойе, добрела на расползающихся на каменном полу ногах до увешанной старыми портретами стены и обессиленно привалилась к ней.
В замке стояла мертвая тишина, слышно было лишь, как падают на пол с портретных рам просачивающиеся откуда-то сквозь стены капли воды.
Софи, само собой, давным-давно и след простыл.
В голове стучало, в глазах двоилось, но Агата упорно шарила взглядом по пустому фойе, по лестницам, поднимавшимся отсюда к башням…
«Мне и шага больше не сделать. Не смогу, – подумала она. – Но как же я тогда найду ее?»
Агата прислонилась к стене, пытаясь собраться с мыслями…
Голоса.
Она услышала голоса! Чуть различимые, они доносились из-за высоких двустворчатых дверей театра Сказок, расположенного за дальней стеной фойе.
Борясь с тошнотой, Агата поползла через фойе на животе, словно морж, покрываясь потом, едва шевеля все еще плохо слушающимися руками и ногами. Двери были слегка приоткрыты, и когда Агата доползла до них, она смогла заглянуть в щель между створками.
На каменной сцене темного театра Сказок, над огромной трещиной, под которой открывалась глубокая Ледяная Тюрьма, склонились, стоя на коленях, леди Лессо и профессор Кларисса Доуви. Из морозной глубины поднимались клубы зеленоватого фосфоресцирующего тумана, освещавшего лица деканов.
Со своего места – от западного входа в театр – Агате было хорошо видно, что Доуви с помощью волшебной палочки пытается растопить одну из ледяных гробниц в стене тюрьмы, а леди Лессо помогает ей – колет каблуком снятой с ноги туфли лед, в котором заточена профессор Эмма Анемон.
– Рот ей освободим в самую последнюю очередь, дорогая, – сказала Доуви, перекрывая своим голосом приглушенные крики профессора Анемон. – Мне будет спокойнее делать свою работу, если я не буду слышать крики Эммы.
Седой пучок на затылке Доуви потемнел от воды, мокрым было ее зеленое платье – несомненно, ее саму только что освободили из такого же ледяного куба. Но несмотря ни на что, улыбка на лице профессора была, как всегда, лучезарной. Возможно, Кларисса моментально забыла обо всех пережитых мучениях, как только увидела перед собой родное лицо своей лучшей подруги.
Тем временем на полу затянутой морозным туманом расщелины Агата заметила привязанного к стене Арика. Сейчас он, несмотря на свой огромный рост и могучие мускулы, вовсе не казался грозным или страшным. Арик корчился, извивался, а на лбу у него горела вырезанная красная надпись «отморозок».
– Мама, умоляю тебя! – орал замороженный отморозок Арик, но леди Лессо не обращала на сына никакого внимания.
– Может быть, запечатать Арика в его спальне, так же как и остальных злых преподавателей? – спросила профессор Доуви, глядя на свою зашипевшую у нее в руке волшебную палочку, которой она продолжала плавить лед. – Нам же нужно просто продержать их взаперти до тех пор, пока не будет выиграна война, и…
– Арик останется в Ледяной Тюрьме, – не дала ей договорить леди Лессо.
– Мамочка, прости меня! – захныкал Арик, но леди Лессо даже не взглянула в его сторону.
– Хотя он и мерзавец, но это все-таки твой сын, – вступилась за Арика профессор Доуви. – И оставить его в Ледянке – это как-то…
– Еще немного – и я, пожалуй, начну жалеть, что освободила тебя, – прикрикнула на нее леди Лессо.
Профессор Доуви надулась и переключила все свое внимание на волшебную палочку, которая снова зашипела у нее в руке.
– Что там делал Мерлин моей палочкой? – недовольным тоном сказала она. – Знала бы – не отдала бы ее той крысе…
– Тогда я сама забрала бы ее у тебя, – спокойно заметила леди Лессо, поправляя выбившуюся на лоб прядь.
Доуви молча уставилась на подругу.
– А кто, как ты думаешь, впустил ту крысу в Ледяную Тюрьму, Кларисса? Кто показал ей, где тебя найти? – вздохнула леди Лессо. – Приятно все-таки сознавать, что старческий маразм разрушил мои мозги не так сильно, как твои.
– Когда ты впадешь в маразм, я приду, чтобы напомнить тебе все, что ты мне сегодня наговорила.
– Не придешь. К тому времени тебя уже не будет на свете.
Агата слушала, как они подтрунивают друг над другом, и ей ужасно хотелось броситься на сцену и обнять милых деканов, но она все еще не пришла в себя настолько, чтобы подняться с пола. Попробовала крикнуть, но тоже не смогла – горло словно было заткнуто пробкой.
Вот так, беспомощно сидя на полу, Агата наблюдала за тем, как ее добрая фея-крестная наклонилась над краем расщелины и на пару с леди Лессо вытащила из ледяной могилы профессора Анемон. Арик остался выть и метаться внизу.
