Боятся. Кто желает, чтобы про тебя написали в газете? Зло высмеяли или назвали закостенелым женоненавистником. Правильно, никто. Вот и улыбаются мне, вот и лебезят, подхалимничают и пытаются услужить.
Я, не прекращая улыбаться, под руку с сыщиком, имени которого не знала, продефилировала к лестнице. Затем, все так же величественно поднялась по ступенькам и прежде, чем скрыться за поворотом коридора, оглянулась. Окинула победным взглядом полицейских, глядящих мне вслед, и снова сказала:
— Была рада видеть вас, господа. До встречи.
И все. Развернулась и поплыла по полутемному коридору к кабинету лорда старшего следователя.
У знакомой двери распрощалась со своим провожатым, одарила его одной из самых своих сияющих улыбок и, постучалась. Дожидаться ответа не стала, толкнула дверь и нагло вторглась в святая святых. А что? Это же рабочий кабинет, а не спальня незамужней девицы, куда без спроса входить возбраняется. Так вот и нечего на рабочем месте всякими непотребствами заниматься — работать надо! Работать!
Вошла, дверь за собой прикрыла, огляделась. От ностальгии чуть не всплакнула — ну вот совершенно ничего в кабинете этом не изменилось. Все те же обшарпанные стены, и потолок весь в потеках и разводах, паутины вот только в углу стало чуть больше. А так — все по-прежнему. И даже графин с зеленючей водой и захватанный стакан были теми же самыми. И стол. И Мартин за этим самым столом восседающий с видом… с таким кровожадным видом, что у меня сердце замерло.
— Д-добрый день, лорд Алан, — голос было сразу дрогнул, но потом я взяла себя в руки и даже подбородок повыше задрала.
— Рианна! — Мартин меня увидел. Свирепый вид его тут же сменился счастливо-недоуменной улыбкой. — Вы? Какими судьбами? Неужели господин Сольер перестал зверствовать и ограничивать ваше общение?
— Нет, — печально вздохнула я и проплыла к стулу для посетителей. Уселась, ридикюль (а как же я без него?) на подлокотник пристроила и принялась медленно стягивать перчатки с пальцев. — Дядя по-прежнему неумолим и контролирует весь круг моего общения. Как считаете, я могу за это на него в суд подать?
Мартин закашлялся, глаза отвел. Понял, зараза такая, что я издеваюсь и уж точно на любимого и единственного родственника в суд подавать никак не собираюсь. Но игру мою поддержал:
— Боюсь, это безосновательно, мисс Рианна. Увы, но родственник ваш, является вашим опекуном и…
— Имеет на меня все права по достижении мной двадцати одного года, — вздохнула и понурилась демонстративно. — Ужас, что за несправедливость. И кто только эти законы придумывает? Ну, ладно еще, у меня родственник адекватный. Деспот и тиран, правда, но искренне о моем благополучии заботится, и за меня и во имя меня, кого хочешь на распнет и на дереве повесит, имени не спросив, но есть и же и совершенно неадекватные экземпляры. А бедные девушки, не имеющие возможности никак защититься, вынуждены терпеть, и подчиняться…
— Наслышан о вашей стремительно взлетевшей карьере, мисс Рианна, — Мартин мягко улыбнулся и опустился в свое кресло. Расслабился чуть и положил руки на стол. Перстень Мастера с руной смерти мягко блеснул, словно бы подмигивая, и напомнил мне собственно о цели моего визита. — Ваша статья имела головокружительный успех. Даже подумать не мог, что такая тема… заинтересует общество.
— Это потому, что вы — мужчина! — возмущенно воскликнула я. — И понятия не имеете, как сложно женщине выбиться в люди, заслужить уважение или сделать карьеру. Это же просто замкнутый круг! И ведь никто! Никто даже не собирается что-то менять! Вопиющее безобразие!
Мартин шире растянул губы в улыбке и примиряющее поднял вверх руки, всем видом своим показывая, что спорить со мной на эту тему дальше не собирается. И я замолчала. Нет, так-то я могла и поспорить, и даже долго и со всем присущим мне энтузиазмом отстаивая свою точку зрения, но… не хотелось. Вот конкретно сейчас, просто желания не было, да и не для того я сюда пришла. Но обосновать причину своего визита в полицеское управление не успела. Только я собралась с духом, перчатку с правой руки стянула, как Мартин все же пошел в наступление:
— И все же вам не стоило раскрывать все секреты рода Нейрос, да еще и таким образом, — и вот вроде бы сказал так, невзначай, и даже на губах улыбка была, самая что ни на есть, обворожительная и мягкая, а глаза… У, эти зеленющие гляделки, стали острей ножа. А сам Март, из внимательного и улыбчивого лорда Алана, тут же превратился в сурового старшего следователя. По особым поручениям, угу! — Кому вы рассказали эту историю, Рианна? Кто такой этот С. Лоер?
— А я почем знаю? — натурально так глазки округлила и даже ладошки к груди прижала. За дни, прошедшие с момента выхода изобличительной статьи, я в этом деле святой невинности поднаторела. Дядя Фил меня неделю пытал и всякими ужасами грозился — я молчала и только ресницами хлопала. — Я с ним незнакома. И потом, не у меня надо об этом спрашивать. Дядя Фил издревле с этим мерзавцем Доргваном на ножах, а после этой статьи… — я красноречиво поморщилась, и продолжать не стала.
Просто дядя Фил и, правда, чуть рассудка не лишился, когда неделю назад «Вестник» напечатал статью, изобличающую весь род Нейросов. Причем там не только про сектантов было, а и про то, что покойный ныне лорд Итон Нейрос имел определенного рода слабость к маленьким девочкам и не гнушался развращать не только собственную дочь, но и племянницу, что осталась на его попечении.
Мой родственник кричал, топал ногами, стучал кулаками по всех поверхностях, до которых мог дотянуться, и даже расколотил очень миленький кофейный столик в гостиной. Но доказать мою причастность к этой статье и загадочному, никому не известному журналисту, с не менее загадочным именем С. Лоер, не смог. А как, если с того самого мгновения, как меня достали из ритуального круга, я особняк не покидала и общалась только со слугами и Марианной. Подружка, кстати, была единственным человеком, кому позволялось навещать меня беспрепятственно.
Но заподозрить несчастную мисс Ларон в причастности к этому грязному разоблачению было и вовсе уж невозможно, поскольку она, как раз, являлась стороной пострадавшей.
Скандал был громкий. Настолько громкий, что отголоски его докатились даже до далекой Венгарии. Тамошний князь, которому никто не удосужился сообщить о том, что его невеста мало того что уже давно не девица, но и убийца, едва от чувств на тот свет не отправился. К счастью, вовремя откачали, а то мог бы и дипломатический скандал приключиться. Шума было столько, что нашему императору пришлось назначить расследование и даже поддаться на провокацию того же С.
Лоера, автора статьи, и предать это расследование гласности. Столько грязи на аристократов за все время существования империи не выливалось.
Вице-канцлер позора не пережил. Застрелился в тот же день, когда стало известно о том, что разбирательство назначено. И поделом ему. Доказательств его причастности к сектантам не было, но о том, что его сын делает со своей же дочерью и племянницей он всяко знал.
Леди Нейрос отправилась доживать свои дни в обитель, а вот Арчи…
