Книга Семь сестер. Сестра ветра - Люсинда Райли

Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 185

– Поразительная история! – пробормотал Том вполголоса, внимательно разглядывая меня. – Выходит, нас связывают какие-то родственные узы. Вопрос лишь в том, какие именно. Я недавно достаточно скрупулезно изучал свою родословную, но пока не усматриваю никаких видимых связей между нами.

– Я тоже, – поспешила я с ответом, чувствуя себя неловко от того, что Том может подумать, будто я копаюсь в чужих жизнях исключительно из корыстных побуждений. – Между прочим, я заказала вашу книгу. Она сейчас летит ко мне по экспресс-почте из Штатов.

– Очень любезно с вашей стороны, Алли. Но, кажется, у меня дома есть лишний экземпляр. Могу подарить, если хотите.

– Спасибо. Но только с вашим автографом. Или подпишете хотя бы ту книгу, которая прибудет ко мне из Америки. Что ж, коль скоро я теперь знакома с вами лично, то, может, вы согласитесь помочь мне? Прояснить, так сказать, некоторые детали. Хотелось бы узнать, как складывалась история семьи Халворсен уже после того, как ушел из жизни Йенс. Вы в курсе?

– Более или менее да. К сожалению, его потомкам выпало жить в очень непростое время. Как-никак, а на этот временной отрезок приходятся сразу две мировых войны. Во время Первой мировой войны Норвегия оставалась нейтральной страной, но зато в ходе Второй сильно пострадала от немецкой оккупации.

– Правда? А я и понятия не имела, что Норвегия была оккупирована, – честно призналась я. – История никогда не числилась среди моих любимых школьных дисциплин. Я даже не задумывалась никогда над тем, какой урон нанесла минувшая война таким небольшим странам, как Норвегия. Считала, что основные действия на военном театре разворачивались между главными противниками. А тут Норвегия, такая мирная, спокойная страна. К тому же удаленная от всех и вся.

– Что ж, так или иначе, но мы все изучаем в школе историю своей страны. А у вас своя страна какая?

– Швейцария. – Я негромко рассмеялась, глянув на собеседника.

– Тоже нейтральная, – хором сказали мы оба.

– Но вернемся к моей стране, – продолжил свой рассказ Том. – Нас оккупировали в 1940 году. Кстати, когда я пару лет тому назад выступал с концертом в Люцерне, то Швейцария показалась мне очень похожей на Норвегию. И не только из-за обилия снега. Обе эти страны живут в какой-то самоизоляции от остального мира. Вы не находите?

– Пожалуй, – согласилась я, наблюдая за тем, как Том с аппетитом уплетает свою еду. И все же почему его лицо кажется мне таким знакомым? – снова подумала я. Должно быть, что-то общее объединяет его с теми предками, на фотографии которых я насмотрелась в последнее время. – Так все же Халворсены уцелели во время этих двух мировых войн?

– История довольно печальная. И не для моего затуманенного после длительного перелета сознания. Словом, давайте отложим наш разговор на потом. Встретимся где-нибудь отдельно и поговорим. Как насчет того, чтобы заглянуть завтра после обеда ко мне домой? Ведь в этом доме когда-то жили Анна и Йенс. Можно сказать, что там прошли самые счастливые годы их совместной жизни.

Том слегка нахмурился, и меня охватило волнение при мысли о том, что он наверняка без прикрас знает всю историю их взаимоотношений.

– Да я уже видела ваш дом пару дней тому назад, когда наведывалась в Тролльхауген.

– Значит, тогда вы без труда найдете дорогу. А сейчас, Алли, прошу простить меня, но мне уже давно пора баиньки. – Том поднялся со своего места и глянул на Вильема. – Желаю вам благополучного возвращения в Цюрих. Администрация нашего оркестра свяжется с вами незамедлительно. Если что надумаете новенького, непременно звоните мне. Итак, Алли, жду вас завтра у себя ровно в два часа дня. Договорились?

– Да. Спасибо вам, Том.

– Что, если нам прогуляться до гостиницы пешком? – спросил у меня Вильем после того, как мы распрощались с Эрлингом, который вызвался отвезти Тома домой. – Здесь совсем недалеко.

– Отличная мысль! – сразу же согласилась я. Немного свежего воздуха совсем не помешает моей раскалывающейся от боли голове. Мы медленно побрели по мощенным булыжником улочкам и вышли к гавани. Вильем замер у самой кромки воды.

– Берген… Моя новая родина! Правильно ли я решил, Алли? Как думаете?

– Не знаю, Вильем, не знаю. Но вряд ли отыщется второй такой красивый город, в котором захотелось бы жить. Трудно поверить, что здесь, в Бергене, может вообще происходить что-то плохое.

– Вот это-то меня и беспокоит, Алли! Не бегу ли я прочь от своих проблем? Не пытаюсь ли забыться после всего, что произошло с Джек? После ее смерти я колесил по свету, как безумный. И вот наконец решил осесть в Бергене. Зачем? Чтобы спрятаться ото всех и вся? – Вильем тяжело вздохнул и отвернулся от воды. Мы медленно побрели вдоль набережной по направлению к нашему отелю.

А я внутренне даже задохнулась от удивления. Ведь Вильем только что недвусмысленно обозначил, что его умерший партнер был женщиной.

– Но можно ведь объяснить все и в более позитивном ключе. Например, обосновать ваш переезд сюда тем, что вы хотите получить шанс на новый старт, – предложила я.

– Можно, да, – согласился Вильем. – Кстати, Алли, давно хотел спросить вас, а как вы пережили свою трагедию, ведь все время невольно задаешься вопросом: «Почему я продолжаю жить, когда их (его, ее) уже нет?»

– Во-первых, я ее еще не пережила. Еще продолжаю переживать. К тому же у меня есть и ряд отягощающих обстоятельств. Ведь это Тео буквально силой заставил меня сойти на берег прямо в ходе регаты. И вскоре после этого погиб сам. Боже! Сколько бессонных ночей я провела, задаваясь одним и тем же вопросом: спасла бы я его, если бы в ту самую минуту была рядом с ним, на борту яхты? Умом понимаю, что едва ли, но не перестаю думать об этом.

– Да… Поистине, это дорога в никуда. Я уже давно понял, что жизнь – это не более чем цепь случайных и очень непредсказуемых событий. Взять хотя бы нас с вами, к примеру. Мы живы, значит, надо двигаться куда-то вперед. Продолжать жить со своим горем. Мой психотерапевт, кстати, объяснил мне, откуда у меня вдруг появились симптомы обсессивно-компульсивного расстройства, все эти неврозы, навязчивые состояния и прочее. После смерти Джек я словно с цепи сорвался. Потерял всякий контроль над собой. Вот в последнее время стараюсь как-то компенсировать. Но, наверное, даже немного перестарался по этой части. Впрочем, я чувствую себя гораздо лучше. Даже вот позволил себе сегодня бокал шампанского после девяти вечера. – Вильем слегка пожал плечами. – Как бы то ни было, Алли, а малыш учится ходить заново. Да, именно так, учится ходить…

– И замечательно. А как полное имя Джек?

– Жаклин. В честь Жаклин де Пре. Ее отец был виолончелистом.

– Когда вы впервые упомянули имя Джек, я подумала, что речь идет о мужчине, а не о женщине…

– Ага! Вот вам еще один пример формы моего самоконтроля. И ведь работает же… Во всяком случае, защищает от избыточного внимания со стороны чересчур назойливых женщин, которые изредка попадаются на моем пути. Стоит мне упомянуть имя своего партнера – Джек, и их тут же как ветром сдувает. Я, конечно, не рок-звезда какая-то, но и у меня, как у всякого концертирующего пианиста, тоже имеются свои поклонницы и даже обожательницы. Пожирают меня глазами, а после выступления пристают с просьбами продемонстрировать им свой… как бы это поделикатнее выразиться, инструмент. Одна пылкая дама с неуемной эротической фантазией даже предложила, чтобы я сыграл для нее Этюд № 2 Рахманинова абсолютно голым.

Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 185