Установив шлем на наковальне, начала священнодействовать. Шум стоял невообразимый, но я, не останавливаясь, работала пилой, пока не развалила его на четыре части. Потом, оглядевшись по сторонам, увидела станок, на котором парни металлические пластины под углом гнули и… Четыре куска превратились в негодную для дальнейшей работы гармошку. Электродрель?! В итоге две части шлема были украшены дырочками.
Лишь на этом я успокоилась, утерев трудовой пот. Вот теперь его точно никто никогда не восстановит. И я уже больше никогда не попаду в Бельнорион, к Лемираен, в туман… к Виктору?..
Я тяжело вздохнула. Буду надеяться, что он все же окажется на Земле…
А дальше все было просто. Выкинув остатки шлема в ящик для металлического мусора, я все убрала, закрыла мастерскую на массивный висячий замок и понесла ключ вахтерше.
В коридоре было уже сумрачно, приглушенно раздавались звуки шедшей по телевизору передачи. Свет горел лишь на столе за загородкой в вахтерской. Я положила ключ с биркой в окошечко на стойку, за которой виднелась седая голова Тамары Петровны.
– От одиннадцатой.
– Неужели ты думаешь, что шлем – это самое главное? – раздался до жути знакомый ехидный голос.
Я дернулась и уставилась в окошечко. На месте старушки сидел Арагорн собственной персоной. У меня внутри все сжалось, а сердце рухнуло в пятки. В тягостно повисшей тишине пару секунд мы смотрели друг на друга, словно решали, кто кого пересилит, но…
– Ковалевская, я тебя спрашиваю! Там еще кто-нибудь остался?
Я вздрогнула и увидела недовольное лицо вахтерши.
– Чего молчишь? – сварливо поинтересовалась она.
Сглотнув пересохшим горлом, я, с трудом шевеля языком, пробормотала:
– Нет, все ушли.
– Я могу закрывать? – продолжала допытываться Тамара Петровна.
– Да. Да-да! Конечно! Можете, – закивала я.
– Тогда чего застыла? Иди! Ты у меня последняя осталась во всем здании.
Нервно оглянувшись, я поправила на плече лямки рюкзака и поспешила выскочить на улицу.
Эпилог
Жаркий август подходил к концу, скоро наступит сентябрь. Парни на День города должны будут устроить очередное показательное выступление. Но я не пойду.
С того июльского дня, который разделил мою жизнь на «до» и «после», я больше не ходила в мастерскую. Ребята удивлялись, звали обратно, но я оставалась непреклонной. Теперь я радовалась, что жизнь текла размеренно и скучно. Я стремилась сделать ее именно такой. Чтобы все было твердо, предсказуемо, спокойно.
Лишь по ночам приходили сны. Но я твердила себе, как молитву, что и они со временем забудутся, что все случившееся со мной – вымысел и больше никогда не повторится. Во всяком случае, я так хотела в это верить!
Виктор не подавал о себе никаких вестей. Может, он еще не вернулся из своего мира, а может, его туда даже еще не закинули. И пока он знать ничего не знает. Или вдруг, увидев меня настоящую, он разочаровался и теперь не хочет иметь со мной никаких дел…
Могло быть все…
А его заветный номер я помнила наизусть, но так ни разу не набрала. Могла бы набирать, а толку-то?! Сколько по стране может быть одинаковых семизначных номеров? А сколько в русскоговорящих странах?
Тогда я не расслышала, из какого он города, а выяснить это оказалось делом непростым. Несмотря на то что Интернет давал невообразимые возможности, найти Виктора по номеру телефона я не сумела. Просмотрела множество номеров, но безрезультатно. Справочные и государственные службы я сразу отбраковала, и вот теперь осталось не больше полутысячи номеров для дальнейшего выяснения.
Звонок в дверь вырвал меня из недр сети, в которую залезла в очередной раз в надежде отыскать нужный код и адрес к заветным семи цифрам.
Посмотрев в мутноватый глазок, но так и не разглядев, кто там, я поинтересовалась:
– Слушаю?
– Служба доставки, – раздалось с той стороны.
– А я ничего не заказывала.
– Девушка, я из службы доставки цветов. У меня точно записан ваш адрес. Это вы Ковалевская?
Я приоткрыла дверь, оставив ее на цепочке. Там действительно стоял симпатичный парень в униформе и с букетом розовых роз.
– Ну, я, – удивленно протянула, снимая цепочку.
– Тогда распишитесь о получении, – деловито продолжил парень, протягивая мне планшет и ручку.
Распахнув дверь, я шустро подмахнула возле галочки, и мне был вручен шикарный букет из девяти роз, перевязанных серебристой лентой. Пока я разглядывала цветы и недоумевала, от кого бы это могло быть, парень спохватился.
– Чуть не забыл! Еще и это! – Он протянул мне небольшой пакетик в тон розам и, зажав планшет под мышкой, шустро сбежал вниз по лестнице.
Еще раз вдохнув чарующий аромат, я закрыла дверь и прошла в комнату. Цветы следовало немедленно поставить в вазу, но любопытство пересилило. Положив их на стол, я вытащила из пакетика красную бархатную коробочку и открыла ее.
Там на алой шелковой подкладке лежал тот самый кулон, который я вернула Виктору в тумане.
Омск, сентябрь 2009 – декабрь 2010.
