и держа станнер наготове, как будто готовился к схватке.
— Выше любого из нас. — Более точного определения Дэйн не мог дать. Но какая разница? Ведь их станнеры справились с угрозой.
— А по–настоящему? — Рип сунул оружие в кобуру и теперь измерял перед собой размеры руками, расставив их приблизительно на фут. — Оно должно быть не больше… Есть и другие отличия.
— Может быть, вы объясните, в чем дело? — Дэйн был не в настроении решать загадки…
— На Асгарде живет существо, — объяснил Али, — похожее на земного муравья, только оно больше размерами и обитает не колониями, а в одиночестве. Правда, у него нет шерсти и оно не способно разрезать человека когтями или растоптать его ногами. Поселенцы называют его муравин. Так вот, мы видели муравина с различными украшениями.
— Но… — хотел возразить Дэйн, но Рип прервал его:
— Да, но и но! Мы оба уверены, что это муравин с мутациями, но ведь зародыши тоже изменились, как и бречи.
— Значит, ящичек… — Мысль Дэйна метнулась к опасному предмету, который они закопали. Изоляция, изготовленная Штоцем, должно быть, надежна, а радиация подействовала и на существо, гнездившееся рядом с укрытием.
Рип как будто прочитал его мысли.
— Не ящичек… — сказал он. — Мы проверили, он не потревожен. К тому же за ночь существо не могло настолько измениться. Мы прошли по следу. Оно было здесь до нашей посадки.
— У вас есть доказательства?
— Мы сами видели логово. — Лицо Али сморщилось от отвращения. — Нет, оно явно такого же размера и жило здесь задолго до нас. И все же это муравин.
— Разве можно быть в этом уверенным? Вы говорили, что существует поверхностное сходство между земным муравьем и муравином. А разве не может здесь существовать животное или насекомое с такой же внешностью? Эти отличия… вы сами говорили, что они есть.
— Разумно, — ответил Али. — Если бы не музей естественной истории на Асгарде и если бы мы не побывали там несколько рейсов назад, так как Ван Райк требовал, чтобы с фортианскими изделиями обращались особо, мы бы так и не узнали. Пока подписывали документы, мы побродили вокруг. Предок муравина вымер задолго до того, как появились первые колонисты, но захваченные наводнением или утонувшие в болоте, они сохранились. Большие, волосатые, они вполне могли бы стать любимыми братьями и сестрами нашего знакомого! Асгард же во многих парсеках отсюда. Как же объяснить появление здесь существа, вымершего пятьдесят тысяч лет назад?
— Ящичек… — Дэйн вернулся к единственному разумному объяснению и ему оставалось сделать лишь один шаг. — Другой ящичек?
— И не только другой ящичек, — кивнул Рип, — но также ввоз другой формы жизни. Они не могут так повторяться на различных планетах. Итак, кто‑то привез современного муравина, подверг его регрессивному воздействию и произвел это существо. Точно так же, как и драконы…
— Драконы! — Дэйн вспомнил об исчезнувшем грузе. — Он их съел?
— Нет… Малыш освободил их… — Слова прозвучали высоко с металлическим призвуком.
Дэйн уставился на товарищей — ни один из них не говорил этого. Они, в свою очередь, смотрели за его спину, как будто не в силах поверить своим глазам. Он повернулся. Самец–бреч снова сидел на полке и прижимал к горлу диск–транслятор.
— Малыш освободил их. — Это, несомненно, говорил бреч и доносившиеся из диска слова имели смысл… — Он любопытен и решил, что это неправильно — эти существа не дома. Когда он открыл клетку, они поранили его. Он позвал, и мы пришли к нему. Пришло большое существо, но драконы уже ушли в лес. Так было.
— Клянусь бронзовыми копытами Котора! — воскликнул Али. — Он говорит!
— При помощи транслятора. — Дэйн был почти также изумлен, так как оставил ларингофон на некотором расстоянии, а бреч понял, как им пользоваться, и подражал в действиях Дэйну. Но какой гигантский взлет разума!
— Вы говорите… — бреч указал на ларингофон и на диск. — Я слышу. Я говорю, вы слышите. Просто. Но большое существо не съело драконов. Они тоже большие… И слишком большие для клетки. Толкали стены, царапали двери… Малыш подумал, что им тесно и открыл… Они улетели…
— Улетели? — переспросил Дэйн.
У драконов были кожистые придатки, которые в далеком будущем превратятся в крылья латмеров. Но чтобы они использовались для полетов!
— Мы должны вернуть их и, если они летают в лесу… — начал он, но тут бреч добавил:
— Они летают плохо, прыгают над землей, хоп, — и он свободной лапой показал неуклюжие прыжки.
— Они могут быть где угодно, — сказал Рип.
Бреч вопросительно взглянул на него, и Дэйн вспомнил, что бреч понимает лишь тогда, когда говорят в транслятор.
— Они могли уйти в любом направлении, — повторил он для бреча.
— Ищут воду… хотят пить… — ответил бреч. — Вода там… — он указал на юг, как будто видел там пруд или озеро, или ручей сквозь стены шлюпки.
— Но озеро в том направлении, — Рип кивнул на северо–восток, где за плато лежало озеро.
— Направление на озеро, — перевел Дэйн.
— Нет, они пошли не туда, а сюда, — бреч снова указал на юг.
— Ты их видишь? — спросил Али и, поняв, что только Дэйн может задавать вопросы, добавил: — Спроси, почему он так уверен?
Но Дэйн уже начал сам. Если бы длиннорылая морда с такими чужими чертами могла выражать изумление, Дэйн решил бы, что видит это изумление. Бреч коснулся лапой своего лба и ответил:
— Драконы сильно хотят пить, и мы чувствуем… чувствуем, что они хотят…
— Телепатия! — почти выкрикнул Рип.
Но Дэйн не был в этом уверен.
— Вы чувствуете, что думают другие? — Он надеялся, что выразился ясно.
— Не что думают другие, а только что думают другие бречи иногда. Что другие чувствуют, то мы чувствуем. Если чувствуют сильно, мы знаем.
— Какое‑то эмоциональное излучение, — подытожил Али.
— Малыш чувствовал, что драконы хотят выйти, и выпустил их, — продолжал бреч. — Драконы поранили малыша. Плохо…
— Холод, — заметил Рип. — Если они ищут воду на юге, холод прикончит их.
— Значит, нужно побыстрее отыскать драконов, — ответил Дэйн.
— Кто‑то должен остаться у коммуникатора, — сказал Али.
— Останется
