от матери.
‒ Что ты несёшь, чокнутая старуха? ‒ Мира встала, не желая выслушивать этот бред. ‒ Ты мадам Шарлотта? Ни дара, ни способностей, просто завидуешь, что я отобрала у тебя клиентов! Хватит пугать честных людей и возвращайся в ту нору, из которой вылезла.
‒ Помяни мое слово, и тебя настигнет эта тьма, если останешься с отмеченными, ‒ прошипела старуха. Но взглянув повнимательнее на Миру, ее лицо отчего-то исказилось в ужасе, и она попятилась, продолжая нести несвязный бред.
Мара смотрела в распахнутыми глазами на удаляющуюся фигуру, не скрывая собственного страха. Она-то не понимала, кто есть шарлатан, а кто нет. В страшные слова всегда поверить куда легче, чем в благие знамения.
Она не сразу сообразила, что сжимала руку Саймана слишком крепко и поторопилась отпустить его, осматривая лицо не менее взволнованного жреца.
‒ Не слушай её, Сайман, ‒ прошептала Мара, поднимаясь со скамейки и вставая перед Сайманом, чтобы обхватить его лицо и поднять на себя. ‒ Мирочка права, она просто завидует! Видит, что ты перевязан, вот и решила что-то умное выдать!
Но стоило Маре взглянуть на Миру, как та могла увидеть неверие в собственные слова. Плевать ей было на тени, на город, на что-то еще. Её больше всего ужаснули слова о смерти… Хватит и того, что Мара уже пережила. Но Сайману этого взгляда не покажет.
‒ Пойдем в дом, а? ‒ спросила она с улыбкой. ‒ Мне кажется, тебе нужно отдохнуть. Уру же не велела гулять долго?
‒ Да, ‒ рассеянно кивнул Сай, позволяя помочь подняться и увести. Слова старухи поразили его больше остальных, и что самое страшное ‒ он знал, о чем она говорила. Он видел это во сне, но ни за что бы не подумал, что от той неизлечимой болезни его защищала сделка с Грот. Если без этого тот кашель настигнет его, что ему делать? Служить, чтобы жить, или прожить короткую жизнь, но свободным?
‒ Не бери в голову, ‒ вырвала его из круга мыслей Мира. Она видела, в каком состоянии он был, и хотела успокоить. ‒ Это бредни сумасшедшей старухи. Если она что-то и увидела, это ещё не значит, что правильно истолковала. Это тонкое искусство, а она здесь наговорила какую-то несвязную чушь. Видела, как она посмотрела на меня? А я ведь не одна из вас, хотя велела и мне убраться. Ну точно конкуренцию почувствовала.
‒ Да, ты права, ‒ согласился Сайман и натянуто улыбнулся, чтобы девчонки перестали волноваться за него. ‒ Мара проводит меня, и я ее сразу отпущу к тебе. Будь осторожна. Мало ли, что сделают местные после слов…
‒ Шарлатанки, ‒ решительно закончила за него Мира и засмеялась. ‒ Ну, серьезно! Кто в здравом уме назовет себя «мадам Шарлотта Великолепная»?
‒ А что, было бы забавно, придумай и ты себе прозвище! ‒ сказала Мара, уводя пару в то удачное русло, в которое уводила мысли Саймана Мира. ‒ Леди Мирандэт Потрясающая! Ну, а через годиков десять и на «мадам» можно сменить!
Мара засмеялась, но все равно до конца дороги чувствовала какое-то напряжение в руке Саймана. Он думал об этих словах и воспринимал их слишком серьёзно ‒ это ощущалось. Может, не зря? Неужели он из-за деревни переживал? Мол, они накликают беду? Переживал ли он о том, как их встретит Грот? Он готовился к этому, так с чего вдруг сейчас об этом задумался?
В общем, его переживания передались и самой Маре, потому впервые за долгое время расставались они не так счастливо, а поцелуй их принёс какой-то соленый привкус.
Уру встретила Саймана с пирогом, запах от которого чувствовался с самой улицей. Надо бы и Маре научиться готовить… Стоп! Это она, что, о семейной жизни задумалась? Вообще-то об этом стоит думать, когда есть жених и крыша над головой. А тут, с таким туманным будущем?..
Может, стоит у Миры совета попросить? А что? Спросит у духов, а потом от их слов успокоит Саймана. Духи подтвердят, что нет никакого магического дара у этой старушенции. С этими мыслями она пошла обратно в таверну, где группа и ночевала. На удивление, Кон, Зед и Сазгаус уже были внутри и таким же образом, как ранее Миру, поймали Марвало и заставили сесть рядом и отобедать после длительного дня.
‒ Красавчик уже по городу гуляет самостоятельно? ‒ спросил с улыбкой Сазгаус. И чего спрашивал? Мира же ему все успела рассказать.
‒ А что, ‒ усмехнулся Кон, ‒ вместе с Зедом отсчитываешь дни, когда отсюда уедем?
‒ Ну, должен признать, место-то приятное. Я бы тут даже осел, да только для моего ремесла работы тут нет.
‒ А переквалифицироваться не пробовал?
‒ А разве я сказал, что меня что-то в моей профессии не устраивает? Мара, что тебе заказать?
‒ Да чего-то не хочется, ‒ сказала она, но по сухарику с общей тарелки подворовывала.
‒ Эй, ты чего? Все ещё о той старухе думаешь? ‒ спросила Мира, поедая мясо. Не думала, что соскучится по нему так скоро. Уплетая за обе щеки, она подвинула тарелку Сазу, чтобы тот тоже брал, а то она все съест. Заодно и обратилась к нему. ‒ Ты осядешь? Что-то не верится. Мне кажется, если мы где-то осядем с тобой, то рано или поздно тебя опять на крест повесят, а я превращусь в мадам… Мара, как ты там придумала? Мирандэт Потрясающая. Боги, это даже звучит кошмарно.
Она замотала головой, отгоняя картинки такого страшного будущего. Нет уж, пока есть силы в теле, они не осядут. Может быть, когда-нибудь, но тогда им обоим придется менять род занятий. Либо Сазгаус должен стать таким страшным для соседей, чтобы их боялись тронуть, и выйти на новый уровень краж. Вообще, она так далеко в будущее ещё не заглядывала.
‒ Раз Сайман может ходить, то пора собираться дальше. Мира его по дороге долечит, ‒ подал голос Зед, хотя прекрасно знал, что его мнение не считается. Даже было странно, что он ко всем по имени обращался. Но сторонился людей он гораздо меньше, что могли заметить все. Да и не убивал и не угрожал никому. Что осталось неизменным, так это его взгляд, полный обожания к Маре. Стоило ей появиться, как он тут же двинул свой стул ближе к ней, но так как она не желала, чтобы он приближался, остался на приличном расстоянии.
Потому что она все еще ему не
