Фоторобота в Журавской нет, но полагаясь на память, я кое-что запечатлел для своей картотеки… Прошу взглянуть.
— Он! — в один голос воскликнули Захар и Калюжный.
Майор аккуратно сложил все в папку.
— Кроме того, определить его личность помог…
— Лев Викторович, — не сдержался Захар.
— Совершенно точно.
— Илья кем доводится ему?.. Племянник?
Захар не признался, что заподозрил это давно. Совсем другое пытался он сейчас вспомнить, связанное с Ильей.
— Клад!.. Клад у Льва Викторовича дома. Илья проговорился, где хранятся драгоценности.
— Федот, да не тот, — осадил Рычнева майор. Осмотр домовладения ничего не дал. Казаки могут подтвердить.
— Не похоже, чтобы Илья обманывал.
— Возможно, вы его не так поняли.
Примолкнувший было атаман вмешался.
— Похищенное принадлежало казачьему полку. На «перекате» перед рождеством двадцатого случилась рубка. К тому времени от полка ничего не осталось… Есаул Пахомов — царство ему небесное — прорвал кольцо. Но казаки решили не уходить на чужбину. Они вернулись и захоронили павших. Архив и ценные вещи спрятали в старую одинокую могилу. Когда приняли последний бой, краснюки ничего не нашли.
— И в новую могилу красные положили и своих и чужих? — волновался Захар.
— Так и было, а краснюки не догадались раскопать старую могилу… Об этом мало кто знал, — мял папаху атаман. — Наши отцы-деды специально пускали жуткие слухи, чтобы любопытные обходили стороной «перекат».
— Надо перезахоронение делать, — откликнулся Калюжный. — Сколько могут казачьи кости в такой глухомани лежать?
— Выходит, на «перекате» все-таки три могилы, — придирчиво уточнял Захар. — Отчего тогда Коченков пишет, будто есть только одна, общая, и разговоры о кладе — ерунда?
— Куды ж там, ерунда! — рассердился Калюжный. — Наш Лёва не от него ли про клад выведал?
— Такую семью опозорил, — произнес с досадой атаман.
У Захара голова пошла кругом.
— Лев Викторович и Коченков…
— Двоюродные братья, — шмыгнул носом Калюжный.
— Что же вы молчали о главном?.. Илья — родственник Коненкова, и сокровища…
— Больше ни слова, — прервал его майор. — Телефон есть?.. Жаль… Поступим так, — построжал голос участкового. — Я прямехонько в райцентр, с собой беру одного Рычнева. Остальных прошу извинить.
— Возьми и меня, — попросил Калюжный. — Как-никак пострадавший.
— И посторонний тоже, — сухо ответил майор, первым выйдя из квартиры.
На улице он все же разрешил Николаю сесть в машину, и тот не мог успокоиться до самого поселка.
Пока майор находился в райотделе, Захар немного прогулялся с Николаем по продуваемой ветром улице.
— Льва Викторовича давно знаешь?
— Порядочно. Раньше он в станице почтой заведовал.
— Странностей за ним никаких не наблюдал?
— Шибутной малость. А так вроде нормальный. Разве что…
— Ну-ну?
— Другие с годами на ухо туговаты становятся, а он последнее время, наоборот, не любил, когда голос повышают. Ажнак пот его прошибает, если кто громко говорит.
«А сам раздирался, чуть я пальцем задел», — недоуменно подумал Захар.
Майору выделили еще одного милиционера, и через минуту УАЗ тормознул под окнами кирпичного домика с высокой печной трубой.
Захар отказался идти в дом. Калюжный, помявшись, пошел следом за милиционером.
Быстро темнело. Колючий ветер гнал пыль, изредка срывалась снежная крупа. Откуда-то донесся запах печеных пышек. Захар сглотнув слюну, позавидовал тем, кто сейчас сидит дома в тепле и покое.
Калюжный показался первым, радостно оттопырил большой палец.
Захар, не ожидавший иного, полез в машину.
— Отставить, — шутливо приказал Николай. — Будем устраивать засаду. Крысенок где-то здесь вертится.
Майор, выйдя, чтобы отогнать за угол машину, не поддавался на уговоры Калюжного.
— Управимся сами. Дуйте оба в гостиницу, пока вам оставили дешевые места.
— Ну, пожалуйста, — вступился и Захар.
Майор согласился при условии, что они будут сидеть в дровяном сарайчике тихо, как мыши.
— В случае чего я с напарником в доме.
— Не маловаты силы?
— Подкрепление будет, — успокоил майор Захара.
Калюжный оставил щелку в двери.
— В доме полный ажур. Крысенок сунется, мышеловка и захлопнется.
— Как бы не заявился с кем, — не разделял уверенности товарища Рычнев.
— Станет он тебе делиться. Натура не та.
— Кто в доме?
— Внучка Коченкова с пацаненком. Мужик ейный в рейсе.
Захар сел на корточки, прислонившись к дощатой стене.
— Лучше бы его утром взяли.
— Спозаранку оно, конечно, сподручней. Да останется ли он ночевать?
Тревога Захара все усиливалась. Последний узелок — самый крепкий. Илья не зря нагрянул. Хорошо, если случайно, но нельзя исключить, что он знает про Льва Викторовича.
— Вот и подмога прибыла, — не спускал глаз с дома Николай.
Захар с трудом различил в темноте две фигуры в шинелях.
— Страхуются начальники, — съязвил Калюжный. — С кого другого шкуру содрать им запросто, зато о своей пекутся…
Приглушенные хлопки донеслись из дому.
— Стреляют, — вышел из укрытия Калюжный. — Тир им что ли там.
Двое торопливо выскочили во двор. Вспыхнувший свет в окне упал на одного из них. Мужчина торопливо совал пистолет в карман.
— Подставка… — заматерился Калюжный. — Переодетые они.
Он смело побежал, вскинул руку:
— Лапки кверху, не то лимонкой подорву!
Тот, что был с пистолетом, втянул голову в плечи.
Захар узнал Илью, намеренно громко окликнул.
Илья остановился, зажал уши.
Сообщник выхватил у него пистолет, выстрелил. Пуля щелкнула в шиферную крышу сарая.
— Илья! — кричал Захар, заглушая страх.
Парень побежал, держа под мышкой знакомый саквояж.
Сообщник опустил дуло ниже.
— Взорву, — грозился Калюжный, не решаясь, однако, приблизиться.
Захар закрыл глаза, когда прогремел выстрел.
«Конец», — услышал он стон Калюжного.
Ледяной прежде ветер показался горячим.
Превозмогая дурноту, Захар скинул пальто. На затянутом непроницаемой пеленой небе, как отметины пуль, виднелись две крохотные звездочки.
Захар рухнул оземь. Прежде чем впасть в забытье, подумал, что смерть вонзилась в него, срикошетив о низкую и черную, как мрамор, облицовку неба.
9
Первым, кого увидел Рычнев, придя в сознание, был Калюжный.
Вспомнив, что стряслось, неуверенно протянул руку.
— Пронесло, — улыбнулся Николай, показав выщербленный нагрудный крест. — Не он, как раз бы в сердце.
— За что тебя наградили?
— Участвовал в конном походе.
— Где я нахожусь? — Захар обвел глазами незнакомую комнату.
— В доме Коченкова.
— Майор погиб?
— Живой. Напарника, правда, ранило.
— Илья сбежал?
— А кто бы за ним гнался? Майор подсунул им всякое фуфло. Небось, кусает щас локти.
— А второй?
— Местный рецидивист. Илья травкой угостил, он и пошел, как телок. Майор его сдал, куда следует.
Захар перевел взгляд на портрет мужчины в резной рамке.
— Здравствуйте, Федор Васильевич…
— Ты не рассиживайся, — поторопил Калюжный. — Участковый вернется, поедем в станицу. Заночуешь у меня.
— Что со мной было?
— Обморок, как у барышни… А если серьезно, то сорвался ты. Нервы не выдержали.
Перед уходом Захар еще раз посмотрел на Коненкова.
Ведал ли он, уходя в мир иной, что память
