в 10 раз меньше, чем в Австрии ($ 2,4 млрд) и далеко отстает от США ($ 38 млрд). Кроме того, контракты, включая права интеллектуальной собственности, составляют всего 1,3 % всего технологического экспорта в 2012 г. Следовательно, экспорт большей части высокотехнологичных разработок, в том числе тех, которые финансируются из федерального бюджета, обеспечивает низкий доход национальной экономике. С другой стороны, контракты, связанные с приобретением низкокачественных, экологически небезопасных и неоправданно дорогостоящих технологий, заключаются довольно часто, создавая преимущества иностранным коллегам, которые обходят тем самым свое национальное законодательство.
Таким образом, национальная стратегия по отношению к информационной экономике должна быть сформулирована на основе нынешних и будущих потребностей национальной экономики и общества в целом, а также ее текущего состояния и инноваций. Следует подчеркнуть, однако, что мы не можем согласиться с устоявшимся мнением, что размер информационного сектора экономики должен быть пропорционален размеру самой экономики, которая должна его «переварить». В сущности, он должен быть больше, с профицитом, обеспечивающим социальные требования общества и долгосрочный научно-технический прогресс, чтобы частный бизнес воспринимал его как необходимый элемент в своей деятельности.
1. Стратегия развития информационной экономики должна быть сформулирована на основе реалистичной оценки ее реального размера и инновационных возможностей России: первая среди стран третьего мира и средняя по сравнению с развивающимися странами, недостаточно в сравнении с развитыми странами.
В 2012 году расходы на НИОКР, корректированные по паритету покупательной способности, составили $ 12,3 млрд, или немного выше, чем в Швеции и Нидерландах ($ 8–8,5 млрд) и значительно меньше, чем в Корее ($ 19,0 млрд), Великобритании ($ 27,1 млрд), Франции ($ 31,4 млрд), Китае ($ 50,3 млрд) и Германии (55,1 млрд), не говоря уже о Японии ($ 98,2 млрд) и США ($265,3 млрд). В относительных величинах на НИОКР приходится лишь 1,16 % ВВП России, что меньше, чем в Чешской Республике (1,35 %), для стран со средним размером информационной экономики, таких как Австралия, Австрия, Бельгия, Норвегия и Нидерланды, этот индикатор колеблется в районе 1,52 %, в Германии, Японии, Кореи, Швейцарии и Соединенных Штатах это 2,5–3%.
Такой уровень затрат на технологические инновации недостаточен для инновационного прорыва в различных отраслях народного хозяйства. Их ценность настолько мала, что явно недостаточна для удовлетворения реальных потребностей в технологической модернизации промышленности и расширении спектра принципиально новой отечественной продукции. Инновации в производстве – расходы составили 1,3 млрд руб. в 2012 г., или всего 1,4 % от общего объема производства, что в три раза меньше, чем в странах ЕС.
Единственным относительным преимуществом информационного сектора России является высокий уровень занятости, хотя финансирование превышает трудовой потенциал. Но и там ситуация далеко не радужная, а отток активных профессионалов из самых продуктивных возрастных групп продолжается, в то время как приток молодых специалистов минимален (около 10 000 человек в год). Возрастной состав персонала в отрасли НИОКР неуклонно ухудшается: примерно 48 % исследователей старше 50 лет, средний возраст кандидатов наук составляет 53 года, а докторов наук – 61 год. Один из пяти ученых достиг пенсионного возраста. Из-за низкой заработной платы и нехватки современных научно-исследовательских учреждений, многие из исследователей остаются на своих позициях лишь номинально, фактически работая в другом месте.
В то время как правительство продолжает выступать в качестве главного спонсора исследований (56 % общих расходов на НИОКР), дальнейшее промедление с реформами и постоянные усилия, направленные на растягивание скудных ресурсов между несколькими научно-исследовательскими организациями, может иметь самые разрушительные последствия. К сожалению, существующая практика определения приоритетов научно-технической политики направлена на сохранение существующих организационных структур. Общественное институциональное финансирования науки и техники превышает проектное финансирование, а это означает, что вместо концентрации ресурсов на развитии перспективных технологий, приоритет отдается принципу «хоть что-то, но для всех». Этот подход рассеивает ограниченные ресурсы и приводит к убывающей отдаче на вложенный в информационный сектор экономики капитал.
Первый шаг должен состоять в признании научно-технической политики основным национальным приоритетом для обеспечения общественного богатства и экономической конкурентоспособности; такое признание должно быть выражено в материально радикальном увеличении бюджетного финансирования. Одновременно с этим необходимо четко ограничивать государственные приоритеты для развития инноваций. Настало время, чтобы осуществить некоторые из подходов к определению приоритетов, которые хорошо известны давно используются в промышленно развитых странах (например, технологическое предвидение) и представить самые эффективные методы их реализации. В первую очередь, они должны охватывать здравоохранение, экологию, образование и другие ключевые социальные вопросы, а также национальную безопасность. Другим важным приоритетом являются фундаментальные исследования, но они должны быть действительно фундаментальными, жизнеспособными и соответствовать международным стандартам качества.
Прямое государственное финансирование исследований, ориентированных на прикладные технологии, должно быть доведено до минимума, который оправданно будет охватывать только те области, которые имеют большое значение в свете экономической и социальной ситуации в России и географического положения. Это должно быть дополнено гибкими механизмами государственно-частного партнерства правительства и бизнеса, а также с косвенными стимулами для исследований и инноваций.
Важно обеспечить реальные стимулы (не только на словах) к интеграции науки и производства, поощрять более высокую долю иностранных инвестиций в информационный сектор экономики РФ и ее интеграцию в международный инновационный рынок и производственные цепочки, которые действуют как драйверы постиндустриального строя мировой экономики. Основной научный потенциал России может играть важную роль во всех вышеуказанных мерах.
Наиболее важной задачей является сделать все возможное для информационного сектора экономик РФ, чтобы ответить на экономические и социальные требования и стать более ориентированным на практику. Нет оснований государственной поддержки научных исследований, не имеющих ощутимых результатов для экономики, общества в целом или национальной безопасности в обозримом будущем. С другой стороны, государственное финансирование фундаментальных исследований должно быть направлено на достижение конкретных целей и распределяться на конкурсной основе, с соответствующим объемом финансирования и экспертной оценкой.
Учитывая, что венчурный капитал вряд ли появится в России в достаточном количестве и достаточно скоро, надо начать с обеспечения законодательных и институциональных условий, способствующих его привлекательности.
♦ Нечеткости в современном состоянии системы прав интеллектуальной собственности следует уточнить как можно скорее, так как результаты поддерживаемых государством научных исследований могут быть введены в экономический и хозяйственный обороты, а именно:
а) Научно-исследовательские организации должны обладать правом собственности на результаты своих исследований, даже если они получают государственное финансирование, а также иметь право передавать их в собственность третьим лицам (частным компаниям), способным эффективно внедрять результаты исследований в бизнесе;
б) обеспечить владельцам интеллектуальной собственности следующие права: получать формальные документы защиты результатов своих исследований, полученных при государственной поддержке; обеспечить предпочтение в передаче прав интеллектуальной собственности малым фирмам, организующим производство в России, гарантировать долю в прибыли фактическим изобретателям, использовать доходы от продажи прав интеллектуальной собственности для финансирования дальнейшего исследования;
в) предоставить эксклюзивное, безотзывное и бесплатное право использовать результаты научных исследований, полученные при
