– Откуда этот свет? – спросил Ута, когда от мерцающей сети голубоватых лучей у него начали болеть глаза.
– Неизвестно, – ответил Вун. – Я подозреваю, таким способом джеккане обходились без светильников.
Туннель перед ними упирался в твердую стену. Свет стал приглушенным, а по мере их приближения стена начала разрушаться.
– Мы переходим к джекканским руинам. Приготовься.
Ута хотел было отпустить язвительное замечание, когда его мир резко перевернулся. Серый камень распался на части, обнажив болезненно-синее пространство, которое начало формировать из себя стены и потолок. Все его чувства обострились. Цвет казался слишком ярким, крик в его ушах – слишком громким, удушливый запах смерти – слишком сильным. Он даже мог ощутить творившийся хаос на вкус. Ужас оставлял на языке металлическую пленку и стягивал горло. Время и пространство казались гибкими и податливыми. Призраку почудилось, что он упал на колени, но он не чувствовал пола. Он закричал, но звук утонул в реве в ушах. Он закрыл глаза, но синий свет проникал через веки.
Вун хлопнул в ладоши прямо у него перед глазами.
– Очнись!
Ута хватался руками за воздух, силясь дотянуться до своего спутника, и, когда ему удалось ухватить каресианца за плечи, в голове у него прояснилось. Тяжело дыша, он крепко сжал в кулаках ткань на мантии Вуна и постепенно пришел в себя.
– А ты силен. Ты выдержал переход гораздо лучше, чем я, когда попал сюда в первый раз.
Ута зашелся в кашле, легкие у него горели. Затем выпрямился и нерешительно осмотрелся. Они находились в обширной пещере, уходящей в темноту за тысячами резных колонн. Потолка не было – только черная, бесконечная тьма простиралась над ними. Между гладкими плитами пола пробивался все тот же голубоватый свет.
– Это и был «якорь»? И мы сейчас за пределами мира? – спросил Ута, и ему показалось, будто его голос существует отдельно от тела.
– Нет, мы все еще в нашем мире, но не на землях людей. Джеккане могли смещать слои реальности, желая спрятаться от более слабых созданий. Они знали о силе своей магии и старались защитить от нее чужаков. То, что сделали мы, убило бы обычного человека, если бы он попытался найти этот проход.
Ута встал и потер глаза. Ноги у него болели и не хотели нести вес его тела. Где-то в глубине сознания поднимался страх, исходивший от самого камня. Каждый дюйм джекканских руин источал магию, пропитавшую это место подобно известковому раствору, которым пропитывали замки народа ро.
– Как долго мы здесь пробудем? – спросил Ута, когда Вун помог ему встать.
– Возможно, две недели. Тропа приведет нас в Орон Каа, но расстояния тут меняются. Но мы все равно придем туда раньше наших преследователей.
– Тропа останется такой же?
Перед ним, насколько хватало глаз, простирался бесконечный, неправильный лес из каменных колонн.
– По большому счету – да, – ответил Вун, предложив ему свое копье в качестве опоры. – Но тропа тоже меняется.
– Почему я не могу нормально стоять?! – возмутился Ута. – С ногами у меня все в порядке.
– Ты привыкнешь. У этого места немного другие законы. Я думаю, металл здесь просто весит больше. – Каресианец похлопал по тяжелой стальной булаве на боку Уты. – Насколько я знаю, джеккане не знали металлов.
– В моих сапогах, на поясе и в заплечном мешке – у меня везде металл. И я не собираюсь оставлять тут все свои пожитки.
– Тогда стань сильнее, – ответил Вун, показав на свое простое одеяние из ткани и на деревянное копье.
– Да-да. Очень смешно. А что мы тут будем есть? Я не вижу здесь дичи.
– Пища нам не понадобится.
– Но мы будем испытывать голод? Потому что, если мы будем голодные, но не сможем ничего есть, мне это точно не понравится.
Вун не ответил и просто зашагал вперед. Похоже, направление он выбрал случайным образом. Ута надеялся, Вун знает, куда идти.
Опираясь на Зарценфанг, потомок древней крови поковылял за избранником Джаа.
* * *
На джекканской тропе время не имело значения. Ута не уставал, не чувствовал голода, и они шли без остановки, хотя неизменность окружающего пространства сбивала с толку. Было трудно оценить, насколько они продвинулись. Призрак постепенно привык к новому весу металла и яркости ощущений, но тревожный сигнал в глубине его разума не ослабевал ни на секунду.
У Рэндалла точно нашлась бы парочка простых и остроумных характеристик для этого места. А Ута мог думать только о том, насколько место казалось потусторонним. Даже в простых каменных плитах и колоннах чувствовалось что-то странное, чего не было на землях людей.
Через несколько часов Призрак начал изучать бесконечные изображения на резных колоннах. Каждую колонну от пола до уходящей в черную бездну вершины покрывала причудливая резьба. Ута подозревал, что существа, похожие на кошек, которые преобладали на всех рисунках, и были джеккане. Тонкие, чувственные, с непомерно длинными когтями и пышными усами. Как только они пробудили в нем интерес, Ута обнаружил, что ему очень тяжело оторваться от рассматривания рисунков.
– Они рассказывают о своей истории, – сказал Вун. – И если ты не будешь осторожен – затянут тебя к себе. Искусство джеккан губительно для людей.
Ута разглядывал причудливую картину джекканского веселья. Они танцевали вокруг центральной фигуры из щупалец и глаз, черной как смоль. Казалось, по поверхности резьбы идут мелкие волны.
– Это их слуга, – пояснил Вун. – Созданный из плоти и безумия.
– Какой-то странный пузырь, – сказал Ута. Его непонятный страх обострился.
– Слуга – их инструмент. Домашнее животное. Верный раб. Они воевали за своих хозяев. У джеккан были и другие слуги, строители… такие странные насекомые.
Ута кивнул.
– Вон на той колонне изображено восстание их слуг. Что-то вроде бунта.
– Тебе лучше не смотреть на их историю. Ты не сможешь узнать ее и одновременно остаться в безопасности.
– Безопасность? А когда она вообще была для меня возможна?
Ута снова повернулся к резным картинам. Похоже, джеккане гордились своими созданиями, но опасались, что они обретут свободу и разум. Однако все их войны – а судя по картинкам, войн было множество – за них воевали их слуги, и со временем древние джеккане привыкли полагаться на них.
– Ута, ты должен мне поверить. Их магия коварна и соблазнительна. Она проберется в твой разум и сделает тебя их игрушкой, а ты даже не заметишь.
– Понятно. Тогда идем дальше. Нужно ли нам здесь отдыхать?
Вун покачал головой и потянул его подальше от резных колонн.
* * *
Они шли много часов подряд, и Уте очень хотелось поговорить. Хоть о чем-нибудь. Погруженный в свои мысли, он уже готов был на стену лезть от волнения. Возможно, у Вуна есть какие-нибудь личные интересы или хобби, о которых можно просто поболтать. Каресианец, безусловно, оставался жалким ублюдком, но, возможно, Ута просто пока не нашел с ним общий язык. Призрак находился в крайнем замешательстве, и даже его мысли путались.
