– Остальные нас ждут.
Автобус остановился на самом краю автостоянки. Но теперь люди бежали от него, чтобы узнать о причинах задержки.
А по берегу реки медленно и уверенно шли Синебородые. Еще десять минут – и они достигнут автостоянки.
К ним летел Карсвелл. Почти несдерживаемая ярость коверкала его лицо.
– Неполадки с фургоном, – ответил Сэм.
– Никто не виноват. – Сэм укрепил большой «крокодильчик» на клемме аккумулятора «ровера». – Аккумулятор фургончика почти сдох.
– Немедленно стартуй, парень! Вся наша стратегия рухнет, если мы не ударим по врагу, когда он находится в самом узком месте прохода!
– Знаю! Дайте мне 30 секунд. Готово! – крикнул он водителю фургончика.
Стартер фургона заработал. Только звук был странный – будто железные ржавые шестерни терлись друг о друга.
Сэм бросился к «роверу», сел за руль и нажал на педаль акселератора. Мотор взвыл. Сэм кивнул водителю:
Водитель фургончика снова повернул ключ зажигания. Его лицо осветилось улыбкой, он показал большой палец.
Дрожа от ярости, он бросился к своему командному пункту.
Сэм спрятал соединительные провода в багажник. Потом взобрался на место водителя и тихо сказал:
– Поехали.
3
С автостоянки они вышли колонной.
Перед ними лежала снежная полоса между рекой и скалистыми отрогами холма.
Впереди, рыча на скорости, лишь слегка превышавшей скорость идущего человека, двигался автобус. Сэм видел головы солдат по борту, когда они занимали свои места у полевых орудий. На первом сиденье он угадал Зиту по ее чудному «конскому хвосту», который мотался из стороны в сторону, когда она высматривала дорогу, лежавшую перед автобусом. Ли Бартон занимал место водителя, защищенное деревянной загородкой. Удивительно, но в головной части автобуса Сэм рассмотрел огненные локоны Ролли.
Короткие неуклюжие «крылья» ракетных установок автобуса подрагивали на каждом ухабе, но не так сильно, как того боялся Сэм. Автобус походил на какое-то огромное неуклюжее грузное насекомое, взмахивающее своими крыльями в надежде взлететь в воздух.
Сэму снова представилось, как одно из этих крыльев задевает ветку или даже рыхлый сугроб и обламывается, значительно снижая боевую мощь «корабля».
Сэм никак не мог решить, на что больше похож автобус: на пиратский корабль с пушками, установленными на пассажирской палубе, и с деревянной мачтой, играющей роль грузовой полумачты. Или же на старый добрый «Б-17» – «Летающую крепость», всю ощетинившуюся пушками, которые торчат во все стороны.
Сэм вытер лоб. Несмотря на мороз, он весь вспотел. Между его собственной машиной и автобусом шел фургончик мороженщика. На нем все еще красовались яркие рисунки. Странно выглядели пластмассовые рекламные рожки, стоявшие по обеим сторонам старинной пушки, принайтовленной к крыше.
Тяжелая пушка из чугуна придавала фургончику весьма устрашающий вид, но нарушала его равновесие. При крутом повороте даже на тихом ходу фургончик вполне мог перевернуться.
Сэм поглядел на «крылья» собственной машины. Ракетные направляющие тускло отливали медью, «крылья» тоже взмахивали при преодолении даже скромных снежных сугробов. Он слышал, как под их тяжестью потрескивают крепления на крыше.
Джад искоса поглядел на него.
– Знаешь, Сэм, это напоминает мне о дне, когда я одним зимним вечером шел по замерзшему озеру. Я дошел почти до середины, мне было десять, я ужасно пыжился от гордости, какой я ловкий и умный. А потом вдруг услышал слабое потрескивание под ногами. Как будто сотни карандашей ломались пополам. Я ничего не видел. Лед выглядел отлично. Но треск продолжался и продолжался, как вдруг... Да, я вижу, ты уже понял. Лед подо мной просто исчез, расступился...
– Так ты чувствуешь себя и сейчас?
– Да. Я стою на тонком льду. Я слышу, как он трещит. Вопрос лишь в том, когдаон начнет ломаться.
– Сэр! – рявкнул один из солдат, сидевших сзади. – Когда же нам можно будет начать стрелять по этим гадам, сэр?
– Очень скоро, капрал, – ответил Сэм. – Сейчас мы разойдемся веером. А потом наподдадим им.
– Сэр? Потом мы что?
– Мы развернемся. Точка. Ракеты начнут палить по неприятелю. Затем, когда мы сделаем разворот, стрелять начнут солдаты.
– Сэр!
Сэм понял, что гаркнутое словечко «сэр», надо думать, является военным эквивалентом «о'кей».
Джад простонал:
– Все это больше походит на хореографию, нежели на военную стратегию.
– Согласен. Мы исполним дурацкий номер Базби Беркли на автомобиле, пока солдаты будут палить из винтовок. А затем сбегаем к амфитеатру для подзарядки.
– Что ж, если все будет так, то мы хотя бы узнаем, работает ли план Карсвелла.
Теперь, когда Синебородые были всего лишь в трехстах ярдах от них, надвигаясь густой аморфной массой, машины развернулись в шеренгу, встав почти борт о борт. Их скорость продолжала оставаться низкой, не более 10 миль в час. Дерн под снегом был прочен, как бетон.
– Я верно запомнил? – спросил Сэм, и его голос прозвучал очень громко, отражая растущее нервное напряжение. – На расстоянии двухсот ярдов Ли должен запустить сирену.
– И мы откроем огонь.
– Потом мы остановимся, позволим автобусу выйти вперед и развернуться влево, чтобы дать бортовой залп.
– Пока все верно, Сэм.
Как раз в это мгновение завыла сирена. Мощная басовая нота, будто боевой клич древнего воинственного племени.
Синебородые были все еще слишком далеко, чтобы Сэм мог разобрать отдельные лица. Первые ряды этой толпы смотрелись как черная жирная линия, проведенная от реки до скалистого обрыва холма.
– Поехали! – Джад нажал первую железную полоску из тех, что должны были замкнуть контакт.
Сэм увлеченно следил за тыльным концом ракеты, представляя, как ток бежит по проводу к цокольному запалу. Своим внутренним оком он видел, как разгорается нить накаливания, как она светится на фоне комочка хлопковой ваты.
Сопровождаемая хвостом дыма и странным свистящим шорохом первая ракета вылетела из направляющего ствола и, светясь, как падающая звезда, помчалась в первые ряды приближающейся толпы.
– Первая ушла! – завопил Джад.
Оставалось семь.
