еще нужна мне.
Я растворилась в его словах.
Глава 81
Я то приходила в себя, то вновь погружалась в небытие. Мгновения, образы, голоса появлялись и исчезали, и некоторые из них даже были осмысленными.
Лицо Бастиана, его глаза, большие и покрасневшие. Все в нем было нервным и дерганным.
Ашер, губы поджаты, брови нахмурены, смуглая кожа стала пепельной. Качает головой.
Грохот. Звон бьющегося стекла.
– Прекрати! Здесь ничего нет. Сегодня ты принял последнее.
– Так сделай еще.
– Бастиан, это займет неделю. У меня настаивается одна партия, но она будет готова только через несколько дней. К тому времени она будет уже мертва.
К тому времени. Она. Он говорил обо мне.
– Но должен быть какой-то выход.
Мое тело, холодное снаружи и пылающее внутри, осматривали, нажимая то здесь, то там. Из легких вырывался хрип.
– Она… это не выглядит хорошо. Без противоядия…
Их слова затихли, когда я погрузилась в тьму.
В глубине мрака не было боли. Я могла бы остаться здесь, паря в небытии. Настоящее благословение.
Но что-то обхватило меня. Ад – первородный, ослепительный и оглушающий. Я была в аду, и ад был во мне.
Я очнулась и закричала.
– Прости, любовь моя, – рядом раздался голос Бастиана, и я поняла, что это он обхватил меня за плечи. – Прости. Но тебе нужно сесть и выпить это.
– Думаешь, она сможет? – Перед глазами всплыло лицо Ашера, нечеткое в моих слезах.
– Конечно, она сможет. Она сильная. Она пережила и не такое.
Я не была так уверена. Ничего не было хуже этого. Обычно я могла молчать, несмотря на боль, но сейчас даже мой самоконтроль был уничтожен.
Что-то прикоснулось к моим губам, и я выпила.
Горькое. Знакомое.
– Кофе?
Ашер удивленно вскину брови.
– Ты можешь говорить. Да, это кофе. Мне нужно поднять твой пульс.
Мой желудок сжался от теплой жидкости.
– Я не…
Кофе вырвался наружу, согнув меня пополам. Я даже не поняла, куда меня вырвало. Казалось, словно внутри меня провели лезвием.
Я потеряла комнату из виду и снова уплыла. Но на этот раз в темноте проносились какие-то образы.
Ветви с шипами, разрастающиеся с непомерной быстротой, скручивались друг с другом и пронзали меня, парализуя.
Может быть, все не так уж и плохо. Смерть. Бастиан был прав – я уже давно наполовину мертва. Пришло время и другой моей половине впасть в небытие.
Черные розы распускались, цвели, умирали. Смерть – это естественно.
Я ничего не добилась за свою полуживую жизнь. Я даже не смогла спасти поместье. Мораг и Хорвич останутся бы без дома и работы.
В отдалении раздался крик угодившего в капкан животного. Мне показалось, что между спутанных ветвей мелькнули рыжие волосы, которые вдруг зашипели, и, превратившись в змей, защекотали воздух своими раздвоенными языками.
– Неправда. Это неправда. – Маленький островок сознания неподвижно замер в центре извивающихся ветвей. Я вцепилась в него, прислушиваясь к его ясному голосу.
– Книга, – прохрипела я где-то в бреду.
– Тс-с, любовь моя, – на мой лоб опустилась тяжесть. – Береги силы. Тебе нужно справиться с этим.
Тяжесть придавила меня, и я стала проваливаться в серость, черноту, белизну, ничто, в клубки змей, лижущих подушечки моих пальцев. Но я не могу уйти. Мне нужно ему сказать.
Наконец я обнаружила, что снова могу шевелить губами.
– Продай, – сказала я, моргнув. – Книгу.
Свет уже был другим, и лицо Бастиана оказалось с другой стороны от меня, словно между словами я успела не только моргнуть.
Он покачал головой, его лицо скривилось словно от боли.
– Ты опять об этом?
– Передай деньги Мораг, – это спасет поместье.
Этого должно хватить.
* * *
– …от эльфа к человеку никогда раньше не делали. Не знаю, получится ли…
– Приступай.
Сияние позади век, а затем в руку болезненно вонзилась игла. Я вздрогнула, но кто-то схватил мое запястье.
У меня получилось раскрыть глаза.
Кровь. Трубки. Что-то торчит в моей руке. Более узкая, острая боль по сравнению с ощущениями в остальном теле, которое словно спустили с десятка лестниц. Я попыталась дотянуться другой рукой до источника этой боли, но что-то прохладное сомкнулось и вокруг этого запястья.
– Кэт? – надо мной возникло лицо Бастиана. Он улыбался, но в его морщинках появилось что-то хрупкое. – Здравствуй, любовь моя, – сквозь мою онемевшую кожу пробилось слабое тепло. – Я так рад тебя видеть.
– Я не чувствую свои руки и ноги.
– Все в порядке. Скоро почувствуешь. Ашер тебя вылечит.
На изгибе локтя что-то защекотало, в том самом месте, где только что болело. Я хотела поднять голову, чтобы посмотреть, но не смогла пошевелиться. Я могла лишь следить взглядом за красной дорожкой, бегущей по трубке, торчащей из его руки.
– Что происходит?
– Тебе переливают мою кровь.
– Хм…
Меня окутала успокаивающая темнота.
– Нет-нет-нет. Кэт? Не уходи.
Я ухватилась за этот голос. Мне нравился этот голос. Даже несмотря на онемение, я почувствовала, как теплый и успокаивающий бальзам растекся по мне. Он окутывал боль в моих венах, подобно тому, как плющ обволакивает руины.
Мои глаза открылись, и я была вознаграждена за свои усилия видом самого великолепного мужчины, которого я когда-либо встречала.
– Вот так. – Его нос был всего в дюйме от меня. Он положил ладонь мне на щеку, удерживая в этой комнате, в этом свете. – Хорошо. Оставайся здесь со мной.
– Бастиан? – Я хотела прикоснуться к нему, но мои запястья все еще что-то держало.
– Да, это я. Я здесь. Я не оставлю тебя.
Мне нужно… Я перебирала свои путаные мысли в поисках того, что мне нужно было сделать. Что-то важное. Что-то, что я должна была сказать прежде, чем темнота вновь поглотит меня.
Ах. Вот что.
– Прости меня.
– Тебе не за что извиняться, любовь моя. Ни о чем не беспокойся. Только не сдавайся, мы спасем тебя.
– Я так устала…
Мне показалось, что я просто моргнула, но когда я снова открыла глаза, острая игла исчезла из моей руки, мои запястья были свободны.
– Она очнулась, – сказал Бастиан обо мне.
– Хороший знак. Постарайся не дать ей уснуть.
Боль… она ушла. Я глубоко вздохнула, наслаждаясь растяжением легких и прохладой воздуха.
– Я жива.
– Жива, – повторил он, сжав мою руку. Я почувствовала тепло, мозоли у основания его пальцев, слегка липкую ладонь, которой, по-видимому, он слишком долго держал меня за руку.
Ощущения вернулись ко мне.
В том числе и чувство вины.
Все это могло бы случиться с Бастианом. Кем бы он ни был, сколько бы ни обводил меня вокруг пальца, я не переставала тревожиться
