вошел, выполнил необходимые церемонии, а затем заговорил.
"Ваше Величество! Халеф, сын Омара, вернулся из Аламута. У него рана на щеке. Он говорит, что лидер исмаилитов подверг его пыткам, чтобы узнать о ваших намерениях. У него есть для вас устное послание, и он смиренно просит ваше величество принять его".
Султан сначала побледнел, а затем пришел в ярость.
"Что? Как он смеет пытать моего посланника? Какой мерзкий, бесчеловечный трюк! Но позовите Халефа. Послушаем, что он скажет о том, что видел в замке".
Эмир ушел и вскоре вернулся с Джафаром.
Федай преклонил колена перед султаном.
"Вставай, сын Омара!"
Когда султан увидел лицо Джафара, он воскликнул: "Как ты, Халеф? Говори, говори! Расскажи мне, как принял тебя убийца с горы. Какое послание он передал тебе от меня?"
Перед глазами Джафара все расплывалось. Окружающие предметы принимали чудовищные формы. Гашиш полностью подчинил его своей власти. "Я должен выполнить свой приказ, - сказал он себе. "Меня ждут чааси".
Он вспомнил слова Халефа о том, как следует разговаривать с султаном.
"Величество! Слава и радость королевства!" - заикался он. "Я был в Аламуте. Их предводитель напал на меня..."
Он нащупал кинжал, спрятанный в рукаве. Он опустил его в руку, крепко схватил за рукоятку и огромным усилием воли бросился прямо на султана.
Инстинктивно правитель отпрянул назад. Он задрожал всем телом. На него замахнулась рука, и остро заточенное письменное орудие оцарапало его за ухом. Джафар снова поднял руку, но в этот момент меч эмира рассек ему голову.
Писец вскрикнул.
"Тихо!" - приказал ему эмир. Он помог султану, бесцветному и все еще дрожащему, снова лечь на подушки.
"Этот человек явно был безумен", - сказал он. Он наклонился над мертвецом и вытер окровавленную саблю о его одежду.
"Он был не в своем уме, - заметил султан, его голос дрожал. "Все, кто приезжает из Аламута, либо преступники, либо безумцы".
На крик писца в зал вбежали несколько стражников и придворных. Султан провел рукавом по потному лицу и обнаружил на нем пятна крови.
"Что это?"
В его глазах отразился безумный страх.
К нему подскочил писец.
"Его Величество истекает кровью! Его Величество ранен!"
В этот момент эмир обнаружил на полу остро заточенный письменный прибор. Он поднял его и внимательно осмотрел. Он вспомнил убийство великого визиря, и дрожь пронеслась по его костям. Он оглянулся на мертвеца, лежащего перед ним в луже крови. Кровь растворила клей на его лице. Эмир потянул себя за бороду и усы, которые упали ему на руку.
"Это был не Халеф, - прошептал он.
Султан посмотрел на него и все понял. Неописуемый ужас охватил его сердце. На ум ему пришел убитый визирь, и его осенило, что и ему придется умереть.
Все собрались вокруг трупа.
"Нет, это действительно был не Халеф", - шептали они.
Они позвали личного врача султана. Когда тот прибыл, эмир шепнул ему: "Боюсь, что он ранен отравленным оружием. Работайте быстро!"
Лекарь осмотрел султана.
"Рана не очень большая", - сказал он, пытаясь его успокоить. "Но в любом случае неплохо бы ее прижечь".
"Вы уверены, что это не смертельно?"
Голос султана был испуганным, как у ребенка.
"Будем надеяться на лучшее", - ответил доктор.
Он послал за своим помощником, который принес ему оборудование. Все было готово быстро.
К тому времени эмир полностью оценил ситуацию и отдал приказ.
"Никто из тех, кто находится в здании, не может покинуть его, и мы никого не впустим. Мы все должны молчать обо всем, что здесь произошло. Я принимаю командование".
Охранники вынесли труп из комнаты. Слуги быстро удалили пятна крови.
Врач раскалил стальное лезвие. Когда он приблизил его к шее султана, тот спросил: "Это будет очень больно?"
"Вашему Величеству следует выпить несколько чаш вина. Тогда будет не так больно".
Слуга быстро принес ее ему, и султан впал в оцепенение.
Врач коснулся раны раскаленным лезвием. Султан застонал от боли.
"Терпение, Ваше Величество", - умолял доктор.
"Я заберу твою голову, если ты и дальше будешь меня так мучить".
"Как пожелает Ваше Величество. Но рана должна быть выжжена".
Султан овладел собой. Доктор закончил свою работу.
"Это очень больно", - вздохнул султан. Его лицо было восковым.
Слуги отнесли его в спальню на подстилке. Врач предложил ему что-то, чтобы восстановить силы, затем приказал задернуть шторы, и султан уснул, обессиленный.
Его свита удалилась в прихожую. Время от времени доктор проверял состояние своего пациента. Каждый раз, когда он выходил обратно, его встречали обеспокоенные взгляды присутствующих.
"Выглядит неплохо", - сказал он несколько раз.
И вдруг он вернулся с паническим видом.
"У Его Величества жар, очень сильный жар. Он начинает бредить. Боюсь, что яд попал в его кровеносную систему, несмотря ни на что".
"Аллах, какое несчастье", - шепотом сказал эмир.
Султан начал громко кричать.
Эмир и доктор поспешили в спальню. Они откинули шторы, и в комнату проник свет.
Султан ненадолго пришел в себя.
"Спасите меня! Спасите меня!" - стонал он. "Такое ощущение, что по моим венам бегут горящие угли!"
Он снова погрузился в бред. Все, кто ждал в прихожей, окружили его кровать. Они смотрели друг на друга, их лица были бледны.
Пациент начал петь. Все присутствующие опустились на колени и прикоснулись лбами к полу.
"Ужасно, ужасно", - бормотали они.
Султан приподнялся на подушках. Он растерянно огляделся по сторонам и попытался встать.
Врач сдерживал его. Он кивнул остальным, чтобы они уходили.
В прихожей эмир сказал: "Когда он придет в себя, мы должны спросить его, кого он хочет видеть своим преемником. У нас еще есть время. Мухаммеду едва исполнилось четыре года, и он никак не сможет править всей империей в такое время".
"Давайте подождем еще немного, - предложил один из старых придворных.
Писец предупредил: "Нехорошо, если султана и Тадж аль-Мульк получат власть".
"Но мы не должны допустить, чтобы султан увидел, что мы предвидим худшее", - сказал один из дворян.
"От этого зависит судьба Ирана", - мрачно ответил эмир.
"Мы должны привезти сюда его сестру. У него нет других родственников поблизости".
"Мы не позволим никому увидеть его, кто еще не находится в этом здании, - твердо сказал эмир. "Никто не должен узнать, что султан стал жертвой кинжала исмаилитов. Если дело дойдет до худшего, мы объявим, что он умер от лихорадки. Потому что если весь Иран узнает, что султан, как и великий визирь, стал жертвой очередного убийцы из Аламута, то не только нам всем придется
