ночь.
С того разговора прошло почти две недели, и все было в порядке.
В главном амбаре — одном из нескольких — в поместье Бартона Чемберлена горели желтые фонари. Здесь был накрыт стол, два стула стояли за ним напротив друг друга. Место раздающего располагалось между ними.
На мероприятии присутствовали молодой адвокат Томас Бродин в своем великолепном бледно-сером костюме, пожилой адвокат Дэвид Ларримор, которого наняла Кэтрин, раздающий Джером Меррик из нью-йоркского клуба «Львы». Кандидатуру последнего утверждали все вместе, миновав цепь долгих и напряженных переговоров, в которых принимали участие сам Чемберлен, Лили, два представителя города, Кэтрин и те, кто, как неохотно выразился Чемберлен, могли при этом присутствовать. Собственно, именно их присутствие и было главной ставкой предстоящей игры. Мероприятие — так эту рисковую партию называли во время переговоров — должно было решить судьбу Мириам Лэмб и других фермеров, которые продолжали упрямо держаться за свои наделы.
Среди присутствующих было еще восемь человек. Не хватало лишь одной женщины, но все коллективно решили, что ей, как приличной матери, следует остаться со своими двумя маленькими детьми на ферме, чтобы малыши не отвлекали игроков.
Воистину, это будет очень рисковая игра!
Кэтрин умела сохранить непроницаемое лицо, однако внутри у нее все трепетало от волнения. Чемберлен в своем ярко-малиновом костюме и жилете в красную клетку рассматривал ее с кривой сальной ухмылкой, призванной подорвать ее уверенность еще до начала партии. И отчасти это даже имело эффект. Вот только Мириам Лэмб и остальные были настроены победить, несмотря ни на что. Только ради них Кэтрин и старалась сохранять достойный вид, хотя задача была не из простых.
Раз за разом возвращаясь памятью в день переговоров, Кэтрин сокрушенно понимала: плана получше у нее нет и быть не может. Если она победит, Чемберлен заплатит каждому из тех, кого называет сбродом и сквоттерами, по тридцать фунтов, чтобы они покинули свои владения. А если победит он… такую же сумму заплатит Кэтрин. Камнем преткновения в переговорах были дополнительные десять фунтов от Чемберлена за убийство собаки Мириам по кличке Скраффс. Принять решение по этому поводу было сложно, однако и здесь удалось договориться, потому что Томас Бродин цинично заявил:
— Мой клиент не ожидает проигрыша. Он сыграет и выиграет эту игру, как делал это более пятидесяти раз во время посещения «Славных Парней».
Быть по сему.
Для адвокатов и представителей города были поставлены деревянные скамьи. Остальным приходилось сидеть на тюках сена. Только у Лили, чья голова была увенчана чем-то вроде ветки дерева с цветными кусочками бумажных листьев, было особое мягкое кресло — красное, как сырая говядина. Все зрители сидели лицом к раздающему на расстоянии в несколько шагов. Итак, все было готово к отчаянному ночному состязанию.
Кэтрин бросила осторожный взгляд на Мириам. Та кивнула ей и показала сжатый кулак в знак поддержки. Кэтрин заняла свое место, Чемберлен сел напротив нее, и оба адвоката несколько минут изучали содержимое одной из трех запечатанных карточных колод, которые принес Меррик. Когда приготовления были закончены, Меррик сел, и перед ним положили колоду карт. Бродин открыл свой чемодан из воловьей кожи и достал документ, ставший предметом споров между ним и Ларримором. Эти споры затянулись на несколько дней.
— Здесь у меня, — начал Бродин, — окончательное соглашение, которое должно быть подписано обеими сторонами. Я могу заверить всех присутствующих, что мистер Ларримор и я считаем его равноправным, как того и требует ситуация. — Из чемодана на столе появились два пера и чернильница, которую Бродин важно водрузил в центр стола. Он вытащил из нее пробку, обмакнул одно из перьев внутрь и предложил его Кэтрин. — Мадам Герральд, вы готовы подписать?
Она сделала это без колебаний.
Ларримор взял второе перо, обмакнул его в чернила и поднес к ее сопернику в красном костюме.
— Мистер Чемберлен, вы…
— Нет, — последовал ответ. Враждебный взгляд был устремлен на Кэтрин.
— Сэр, — осторожно окликнул Бродин, немедленно подскочивший к своему клиенту. — Все в порядке. Нам нужно, чтобы вы подписали…
— С чего я должен что-то подписывать? Это смехотворный фарс! Я выиграю, и все это знают! Так зачем мне тратить чернила и усилия?
— Таков принцип, сэр.
— К черту принцип! Если я не смогу победить эту женщину в «Джинго», «Славные Парни» должны будут посадить меня в бочку со смолой и скатить в море, чтобы прилив унес меня обратно в Лондон! И я хочу, чтобы все уяснили: я не несу никакой ответственности за убийство какой-то там собачонки!
— Принято к сведению, сэр. Однако это дело закона. Так что прошу вас…
Чемберлен бросил на молодого человека взгляд, способный пригвоздить к стене кинжалом.
— Дело закона! — сплюнул он. Вынув из недр пиджака носовой платок в красно-белую полоску, он вытер им выступивший на лбу пот. — Здесь чертовски жарко, не так ли? — ухмыльнулся он Кэтрин. — Надеюсь, запах сена и конского навоза вас не оскорбляет? Я хотел сказать, не слишком оскорбляет.
— Подпишите соглашение, — сказал Ларримор, — или мы отменим партию. А следующим шагом будет визит к вам надежного и официально уполномоченного шерифа, сэр.
Чемберлен несколько раз вдохнул, выдохнул и начал медленно складывать носовой платок.
— Придержите свои угрозы. Я подпишу соглашение, если проиграю. Этого вам достаточно?
— Нет.
— А должно быть. Здесь куча свидетелей! Если я проиграю, я все подпишу. Но я не проиграю, поэтому рассчитываю, что мадам Герральд выполнит роль, которую взяла на себя в этом фарсе. Хотя я не понимаю, зачем ей тратить на этот сброд свои деньги. — Он вдруг запнулся, мрачно взглянув на Мириам и группу других фермеров, сидящих на сене. — Гм… не понимаю, да. Может, мы начнем? Или продолжим торговаться по пустякам?
— Давайте приступать, — сказала Кэтрин, и Бродин убрал перья и чернильницу.
Из тканевого мешка Джером Меррик достал небольшие счёты, специально сделанные для «Джинго», и положил их на стол рядом с правой рукой. На счётах были закреплены красные и синие бусины на проволоках, расположенных одна над другой. Самая верхняя линия представляла пятерки, а нижняя — единицы.
— Озвучу правила игры в интересах всех собравшихся, — торжественно объявил Меррик. — В игре будет пять партий. Победитель должен достичь двадцати одного
