Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
Черный Доу. Слева от него Кернден Зобатый, справа Хлад, а чуть сзади Щелкун Жужело. Они и целая толпа тяжеловооруженных, с тяжелыми лицами и тяжелыми шрамами карлов. Стая жутковатая, однако взгляд у Доу страшнее. Он темен от гнева, а глаза вылуплены так, что неровен час лопнут.
– И это нынче именуется названными? Пара грозных имен, за которыми прячется кто? Пара строптивых слюнтяев!
Сделав язык трубочкой, Доу харкнул в грязь между Железноголовым и Золотым.
– Рудда Тридуба был сволочугой упрямым, Бетод сволочугой лукавым, Девять Смертей сволочугой злобным, но мертвым ведомо: бывают моменты, когда мне их просто-таки не хватает. То были мужчины! – это слово он с брызгами слюны рявкнул Железноголовому в лицо так, что все поежились. – Когда они говорили что-то, то они, язви их, это и де-ла-ли!
Железноголовому подумалось, что неплохо бы на всякий случай отступить, да по-быстрому, учитывая, что оружие Черный Доу держал наготове, а значит, промедление смерти подобно. На схватку с ним его тянуло не больше, чем на схватку с Союзом, а то и меньше. Так что хорошо, что сунуться своим сломанным носом под горячую руку додумался Золотой.
– Я с тобой, вождь! – попытался подпеть он. – Всегда и всюду!
– Ты-то? – Доу повернулся к нему, презрительно кривя губы. – Ах, как мне, драть твою, повезло!
И, оттеснив Гламу плечом, повел своих людей в сторону стены. Оглянувшись, Железноголовый увидел, как на него из-под седых бровей поглядывает Кернден Зобатый.
– Что? – сердито спросил Железноголовый.
– Ты знаешь что, – с тем же выражением сказал Зобатый.
Он протиснулся между Кейрмом и Гламой. И эта пара еще считается боевыми вождями. Или даже людьми, если на то пошло. Хотя, если зрить в корень… Трусость, жадность и себялюбие нынче никого не удивляют. Уж такие времена.
– Ах они черви, что один, что другой, – шипел Доу, когда с ним поравнялся Зоб.
Доу впился пальцами в старую известняковую кладку; раскачав, выдрал оттуда камень и стоял, напрягая все мышцы. Губы его беззвучно шевелились, как будто он не мог решить, то ли швырнуть каменюку вниз по склону, то ли размозжить кому-нибудь череп, то ли самому садануться об нее лицом. В конце концов он лишь в глухом отчаяньи зарычал и беспомощно сунул камень туда, откуда извлек.
– Надо их уничтожить. Может, так я и сделаю. Может быть. Спалю к хренам, обоих.
Зобатый поморщился.
– Не знаю, вождь, загорятся ли они в такую погоду.
Союз внизу скапливался ужасающим числом и, судя по всему, выстраивался в боевой порядок. Рядами. Тьма тьмущая густых рядов.
– Похоже, они скоро двинутся.
– А чего б им не двигаться? Железноголовый этих гадов считай что сюда пригласил.
Доу, ощерясь, поперхнулся влажным воздухом и фыркнул, как готовый к броску бык. Дыхание его исходило паром.
– Ты вот думаешь, легко быть вождем?
Он повел плечами, словно цепь на шее непомерно тяжела.
– Это, считай, то же самое, что волочить сраную гору через дерьмо. Тридуба мне говорил. Говорил, что всякий вождь обречен на одиночество.
– Земля все еще за нас, – Зобу подумалось, что надо бы сделать упор на что-нибудь хорошее. – Да и дождь нам в подмогу.
Доу лишь нахмурился.
– Как только они, черт возьми…
– Вождь!
Сквозь толпу суровых карлов продирался какой-то паренек в кожушке, темном от сырости.
– Вождь! Ричи тяжко приходится в Осрунге! Они взяли мост, сеча идет на улицах! Ему нужно, чтобы кто-то… Ух!
Доу схватил его сзади за шею, грубо дернул к себе и повел его голову в сторону Деток и солдат Союза, кишащих внизу, как муравьи в растревоженном муравейнике.
– Ты считаешь, у меня есть свободные люди? А, чтоб тебя? Что скажешь?
Паренек боязливо сглотнул.
– Наверно нет, вождь.
Доу отпихнул его, и тот полетел бы с ног, если б его сзади не подхватил Зобатый.
– Скажи Ричи, пусть держится как может, – бросил Доу. – Может, какая-то помощь и подойдет.
– Скажу, обязательно скажу.
Паренек спешно попятился и вскоре затерялся в толчее.
На Героях воцарилось траурное спокойствие, разбавляли которое лишь разрозненное бормотание, тихое бряцанье амуниции да пошлепыванье дождя о металл. Внизу, на Детках, кто-то затрубил в рожок – печально-задумчивую мелодию, под стать дождю. Или просто мелодию, а траурно-задумчивым был он сам, Зоб. В раздумьи, кто из здесь присутствующих до заката скольких убьет, а кто сам погибнет. Кому на плечо ляжет хладная рука Великого Уравнителя. Может, и ему самому. Он прикрыл глаза и невольно пообещал себе, что если из всего этого выберется, то непременно уйдет на покой. Обещал, как дюжину раз прежде.
– Ну что, похоже, время близится.
Чудесница протянула руку.
– Эйе, – Зоб взял ее, потряс, оглядел лицо спутницы – упрямые скулы, черную от сырости щетину волос и длинный белый шрам сбоку. – Только не умирай, ладно?
– И в мыслях нет. Держись поближе, и я постараюсь, чтоб ты тоже как-нибудь сдюжил.
– Добро.
Они взялись наперебой схватываться ладонями, шлепать друг друга по плечам и спинам – последняя минута братания перед кровопролитием, когда чувствуешь себя спаянным с товарищами больше, чем с родней. Зоб сцепился руками с Фладдом, Легкоступом, Дрофдом, даже с Хладом; невольно спохватился, где же здоровенная лапища Брека, и тут вспомнил, что тот лежит под слоем дерна.
– Слышь, Зобатый.
Весельчак Йон. И, судя по досконально знакомому виноватому виду, опять с тем же самым.
– Да, Йон. Обязательно им все передам. Ты же знаешь.
– Знаю.
Они сцепились ладонями, и у Йона дернулся уголок рта – для Весельчака что-то вроде улыбки.
Бек стоял безмолвно; темные волосы липли к бледному лбу, он пристально смотрел на Деток, как в пустоту. Зоб взял парня за руку, пожал.
– Главное, делай все по-правильному. Держись за своих товарищей, стой со своим вождем, – он подался чуть ближе, – и не убейся.
– Спасибо, воитель, – ответил на пожатие Бек.
– Где у нас Жужело?
– И не надейтесь! – подал голос тот, пробираясь сквозь вымокшую приунывшую толпу. – Жужело из Блая вас не бросит!
По причинам, известным лишь ему одному, он снял рубаху и стоял голым по пояс, с Мечом Мечей на плече.
– Именем мертвых, – восхитился Зоб, – с каждой новой дракой ты у нас все голее и голее.
Жужело запрокинул голову навстречу струям дождя.
– Рубаха в таких случаях мне только мешает. Жутко, видите ли, натирает соски.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
