Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
– Вперед, – хрипел он, – вперед!
Челенгорм лез, согнувшись, свободной рукой цепляясь за мокрую траву, столь сосредоточенный на движении, что стена оказалась для него неожиданностью. Он остановился, неуверенно помахивая мечом. Он толком не знал, в чьих она руках – его людей или врага – и что с ней делать в том или в другом случае. Откуда-то протянулась рука в боевой рукавице. Горст. Эта рука с изумительной легкостью втянула Челенгорма наверх; по влажным камням генерал вскарабкался на плоскую верхушку шпоры.
Непосредственно впереди торчали Детки – кольцо грубо отесанных камней чуть выше человеческого роста, куда крупнее, чем он себе представлял. Вокруг тоже раскиданы тела, хотя и меньше, чем ниже по склону. Похоже, сопротивление здесь было не столь упорное, а в какой-то момент разом исчезло. Солдаты Союза стояли, в разной степени измотанности и смятения. Дальше холм плавно закруглялся к самим Героям. По более покатым склонам ближе к вершине отступали северяне. Насколько можно судить, это отступление более упорядоченно, чем недавнее бегство. Судить – это все, что оставалось Челенгорму. Не ощущая близкой опасности, тело обмякло. Он стоял, уперев руки в колени; грудь ходила ходуном, а живот при вдохах задевал изнутри эту дивную, но на редкость неудобную кирасу. Чертова обнова. Всегда сидела на нем, как на пугале.
– Северяне откатываются! – резанул слух фальцет Горста. – Нужно преследовать!
– Генерал, нам следует перегруппироваться! – почти одновременно подал голос штабист, в доспехах с бусинками измороси. – Мы значительно оторвались от второй волны. Я бы сказал, даже слишком.
Он жестом указал в сторону Осрунга, подернутого серой пеленой дождя.
– А кавалерия северян атаковала полк Старикса, и он увяз на правом…
Челенгорм сумел-таки распрямиться.
– А Адуанские волонтеры?
– Все еще на огородах!
– Мы отрываемся от поддержки! – вставил адъютант.
Горст сердито отмахнулся; писклявый голос нелепо противоречил воинственному облику. Он как будто даже не запыхался.
– К черту поддержку! Мы должны продолжать натиск!
– Господин генерал, погиб полковник Винклер, люди истощены, нам необходима передышка!
Челенгорм, закусив губу, вгляделся в вершину. Ловить момент или ждать подспорья? На фоне темнеющего неба виднелись копья северян. Жаждущее, забрызганное красным лицо Горста. Чистые лица штабистов. Генерал поморщился, оглядел свое немногочисленное окружение и покачал головой.
– Останемся ненадолго здесь, дождемся подкрепления. Закрепимся на позиции, соберемся с силами.
У Горста было выражение мальчугана, услышавшего, что в этом году щеночка ему не подарят.
– Но генерал…
Челенгорм положил ему руку на плечо.
– Бремер, поверьте, я всецело разделяю вашу устремленность, но не все могут вот так нестись вечно, без передышки. Черный Доу наготове, и он хитер, так что это отступление может быть всего лишь уловкой. Я не допущу, чтобы он провел меня во второй раз.
Он с прищуром посмотрел наверх, где облака в вышине будто вскипали на медленном огне.
– Вон и погода против нас. Как только соберемся бо́льшим числом, сразу же идем на приступ.
Длительного отдыха не предвиделось: солдаты Союза валом валили через стену, заполняли каменный круг.
– Где Реттер?
– Я здесь, господин, – подал голос юнец.
Вид у него был бледный, встревоженный, как, впрочем, и у всех.
Челенгорм встретил его улыбкой. Чем не маленький герой.
– Трубите сбор, юноша, и готовьтесь подавать сигнал к наступлению.
Безрассудства допустить нельзя, но нельзя и поступаться инициативой. Это единственный шанс на искупление. Челенгорм посмотрел на Героев; по шлему постукивал дождь. Как они близко. Рукой подать. Последние северяне, беспорядочной толпой обступившие вершину. Вон один стоит, смотрит сквозь дождь.
Железноголовый стоял и смотрел в сторону Деток, там яблоку было негде упасть от людей Союза.
– Дерь-мо, – сказал он, как сплюнул.
Все это было ему откровенно поперек души. Ведь он и имя свое получил за то, что никогда не уступал врагу ни пяди. Хотя получено оно было не в таких войнах, где ты заведомо обречен. Не хватало еще на одного себя принять всю мощь Союза – ради того, чтобы народ потом слезливо сморкался, вспоминая, как храбро встретил кончину Кейрм Железноголовый. Нет уж, не было у него в мыслях последовать ни за Белобоком, ни за Острокостым, ни за Стариком Йолем. Все они погибли храбро, однако кто нынче поминает этих негодяев в песнях?
– Отходим! – рявкнул он наконец.
И погнал остатки воинства меж вкопанных кольев к Героям. Показывать спину врагу – оно, конечно, позор, но уж лучше пусть провожают сзади взглядом, чем встречают спереди копьем. А Черному Доу если так уж хочется биться за этот никчемный холм и эти никчемные камни, то пусть-ка он делает это сам, своими никчемными силами.
Под припустившим дождем он угрюмо зашагал вверх, через провал в замшелой стене, опоясывающей Героев. Шел он медленно, расправив плечи и подняв голову – пускай народ считает, что отход продуман заранее и в его поступке нет ничего трусливого…
– Ба-а-а! Это кто же у нас тут драпает от Союза, как не Кейрм Железноголовый!
Понятное дело, Глама Золотой, надутый хер, стоит, прислонясь к глыбе, и лыбится, аж лучится синюшной побитой харей. Именем мертвых, как же ненавистны Железноголовому эти спесиво надутые щеки, эти усы, как пара желтых слизней прилепившиеся к толстой верхней губе. Вот так бы взял и сам себе глаза вырвал от вида этой самодовольной рожи.
– Отхожу назад, – буркнул Кейрм.
– Что-что? Кажу зад?
Послышалось несколько смешков, которые оборвались, стоило Железноголовому, ощерив зубы, приблизиться. Золотой сделал осмотрительный шаг назад; прищурившись, глянул на меч Кейрма, рука на всякий случай легла на топор.
Железноголовый себя одернул. Имя он получил не за то, что позволял гневу водить себя за нос. Всему свое время, в том числе и сведению счетов; время и способ. А это значит – не сейчас, слишком уж на равных и на глазах у всех. Нет, он, Железноголовый, своего момента дождется, да еще и непременно такого, чтоб можно было вволю насладиться. Поэтому он изобразил улыбку.
– Да уж куда нам до твоей храбрости, Глама. Никто в ней с тобой не сравнится. Это ж такая отвага нужна, настучаться мордой о чужой кулак, как ты.
– Я-то хоть дрался, – взъелся Золотой, а его карлы грозно к нему придвинулись.
– Тоже мне драка, наполучать по мордасам, брякнуться с коня и наутек.
Теперь зубы обнажил уже Глама.
– Это ты-то смеешь мне так говорить? Ты, трусливая…
– Хватит.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
