Книга Дневник - Генри Хопоу

Салфеткой она стерла его семя отовсюду, где только могла и где видела, а он подошел к ней и бережно провел пальцем по подбородку. Он хотел стереть каплю, которую та не заметила, но только размазал ее. Капля вмиг засохла, образовав корочку. Валентине помогли салфетки, коих было предостаточно. Она давно привыкла к извержениям эякулята Игоря, но только не в зоне бикини. Только поэтому она спросила его:

— Ты хоть успел достать?

— Конечно, — ответил он, не зная правды.

В тот день он был действительно хорош, он и сам это чувствовал, когда Валентина впивалась ногтями в его руки. Не чувствовал только одно: кончил он за десять секунд до вынимания.

Валентина поставила опрокинувшуюся от тряски бутылку и протерла теми же салфетками разлившееся по столу шампанское. Думала убрать с пола битые бокалы, но оставила их уборщице. Зря что ли та получает зарплату?

Окончательно прихорошившись (насколько это возможно), она села на директорское кресло, локтями навалилась на столешницу, подбородком — на ладони.

— У тебя есть сигареты?

В тот день сигареты у Игоря были. Они были у него всегда с тех самых пор, как он начал заниматься с ней сексом. Она сама ему их покупала, но в бо́льшей степени для себя. Раньше она курила как проклятая. Потом вздумала завязать, пообещав самой себе, что курить будет только употребляя алкоголь. От этого обещания стала пьяницей. С появлением мужчины поклялась курить только после секса и только по одной сигарете. Марку повезло больше: он часто в командировках, а вот Игоря она затрахала и в прямом, и в переносном смысле этого слова. Хотя он только и был рад: секс он и в Африке секс. Игоря смущал только возраст своей партнерши и ее отношения с его отцом. По сути, он трахал собственную мачеху и, скажу честно, трахнул бы родную мать, будь она жива.

Выпуская дым, Валентина достала из ящика стола запечатанный конверт с пометкой «Ответы на ЕГЭ по математике 2021» жирным маркером в три слоя. Бросила его на столешницу.

— Твое вознаграждение. — Она подмигнула Игорю и поправила бюстгальтер. — Экзамен через два дня. Можешь учить, можешь сделать шпаргалку, только пользуйся ей аккуратно. ГЭКовцы куплены, но вот камеры, что следят во всех кабинетах, мне не по карману. Поэтому… да, лучше заучи и, будь добр, делай умный вид хотя бы два часа. Не надо убегать из кабинета через пять минут. Это может навести подозрение.

— Сегодня же возьмусь зазубривать. — Игорь взял конверт, подошел к Валентине и присосался к ее губам.

Она расстегнула ширинку его джинсов и сунула руку в трусы, сказав:

— Не забудь выделить время и на меня.

— Лады, — ответил он, вышел из ее кабинета и закурил за дверью.

Ему нравились пустые коридоры школы. На него, кроме уборщицы, говорящей на ломаном русском, больше никто не глазел, не тыкал пальцем, не боялся. Он лишь хотел быть как все, хотел быть своим, да только его второе «я», о котором он узнавал только из своего профиля в соцсети, мешало ему. Он знал о втором «я» совсем немного: первое — оно мешало ему жить, второе — оно появилось, когда он набил на икроножной мышце тату в виде смайлика. Он, Игорь, прозвал его Красным Джоном — насмотрелся «Менталиста», — хотя мне он был знаком под совершенно другим именем.

2

Укрытые от посторонних глаз нашим — в основном моим — куполом Илья, Вика и Витя вышли из ВПОЦ и вбили координаты, переданные по, назовем это так, специальному каналу связи Аварии, в мобильник. Приложение показало точку на карте и предложило три варианта маршрута: автомобильный, велосипедный, пешеходный.

Они выбрали последний и не потому, что у них, как ты уже знаешь, не было транспортного средства — самокат Вики замурован в подвале, — а потому, что пешеходный маршрут был самым быстрым для пешехода. Воспользуйся они первыми двумя, расстояние и время увеличились бы в полтора раза и вместо спрогнозированных сорока пяти минут заняло бы все семьдесят. А все потому, что пешеходный маршрут был проложен диагональными тропами через дворы домов и прочей ерунды. В общем, меньше петель, поворотов и пробок. Правда, следуя по пешеходному маршруту, они могли привлечь к себе больше внимания, притянуть на себя больше глаз. Глаз животных, способных видеть сквозь купол. Животные всегда видят больше, пусть даже у некоторых глаза в разы меньше человеческих.

— Как думаете, куда ведут координаты? — спросила Вика, не отрывая глаз от телефона. Ей приходилось прикрывать экран рукой, чтоб хоть что-то увидеть на нем в тот солнечный день.

— К какому-то ручью, кхе! Мы же все его видели.

— Витька, я не про то. Я прекрасно вижу и ручей, и синюю каплю с подписью «Святой Источник», и последнюю, Родниковую улицу, по которой придется пройти, прежде чем мы сойдем на тропу, которой нет на карте.

— Включи слой со спутника. Кхе! Тьфу! — Витька сморкался и плевал все чаще. Одолевал и кашель.

— Итак уже гибридная, но я ничего не вижу. Там сплошная зелень. Рядом с конечной точкой, рядом со Святым Источником нарисован только синий квадратик. Вот, смотри.

Витя взял телефон и прикрыл ладонью экран.

Илья молча шел впереди и озирался по сторонам. Они давно уже вышли из жилых кварталов, и все, что когда-то было ему знакомо, осталось позади. Как и с Утопией Грешников, в той части города он оказался впервые, пускай даже всего в двух кварталах от них находился детский сад, который он не так давно посещал.

В той части города не бывал даже Витька, а о Вике и говорить не стоит, но ему было без разницы, ему нравилось все новое, он чувствовал себя первооткрывателем и в глубине души думал: чего это он раньше не открывал карту и не шел туда, где ни разу не был?

Разглядывая синий квадрат и думая о первых открытиях, Витя сдвинул карту в сторону и увидел название деревеньки — Северная. Пообещал себе сходить туда, как только все закончится. Он свято верил, что все когда-нибудь обязательно закончится, и не прогадал. Вот только он даже не догадывался, что для него все закончится плачевно.

— Этот ручей. — Он ткнул пальцем в экран. — Этот синий квадрат — скорее всего, крыша кокой-то постройки. Нам туда.

— А то я не догадалась, — усмехнулась Вика и потянула телефон из его рук. — Что там, в этой постройке? Если это не просто квадратный кусок крашеного листа на траве.