Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
Селянинович охнул, когда по щеке чиркнула стрела. Как раз под глазом. Но тут же забыл о пустячном ранении. Мало ли его сегодня уже цепляло. Ни одной серьезной раны не было, раз он еще жив и движется. А вот что придало ему сил… Так и рванулся, когда увидел, как в образовавшийся в частоколе проем вскочил Дир. Князя ни с кем нельзя было спутать в его высоком шлеме с наносьем. Дир шел через защитников Городца, как секач сквозь свору. Рубился, кричал, разил. И Микула ощутил слепящую ярость.
— Дир, выходи на двубой. Дир, брат раба, это я тебя зову, боярин Селянинович!
Но Дир даже не оглянулся. Он уже был у крыльца большого терема. Вместе с визжавшими и рубившимися древлянами ворвался внутрь. А Микула так и увяз в сече. Отбивался, нападал, крутился, только клочья летели с обтянутого кожей щита. Не сразу понял, когда что-то изменилось. Древляне вдруг отхлынули назад к пролому, бились там, отскакивая от направленных на них снаружи копий.
Словно не веря своим глазам, Микула увидел Дага. Тот шел впереди, направляя на древлян длинное копье. Кто бы и поверил, ведь всего день назад оправился от ран воин. А рядом с Дагом Микула узнавал и других — коренастого варяга Фарлафа, белобрысого Мстишу, покрытого шрамами Могуту. Это были люди из копья Торира. И их привел Даг.
Даг заметил Микулу, крикнул:
— Где Карина? Мы уведем ее.
Только тут Микула сообразил, что надо делать.
А Дир шел через терем, распахивая одну дверь за другой. Ему нужна была Карина, и нужна была живой, до того, как достанется распаленным сечей древлянам. Дир был даже доволен, когда те, оказавшись в богатом тереме Микулы, прежде всего, бросились грабить. Он же кинулся дальше. Как и догадался пойти в сторону подсобных изб? Может, потому, что там еще не горело. Да и дверь в баньку была приоткрыта. Он и вошел.
Прежде всего, увидел боярыню Любаву, заворачивающую в пелены дитя. Она так и застыла, глядя на Дира. Он же, быстро все поняв, только рассмеялся. Посмотрел на Карину. Она приподнималась на полу, была еще в крови, лишь накрыта покрывалом. Лицо белее снега, лишь смотрела на князя широко открытыми глазами. И вначале ничего, кроме ужаса, он не мог прочесть на ее лице, лишь через миг в серой глубине ее глаз мелькнули острые искры, как на булате.
Дир опять засмеялся, шагнул к ней. И туг же на него налетел кто-то, яростно крича. Не будь у Дира такой быстрой реакции, мог бы и погибнуть. Но он успел отбить мечом страшную палицу. Скользнул по ней клинком, развернулся так резко, что наносивший удар невольно подался вперед. А Дир, не останавливая порыва, уже резал его по не прикрытому доспехами телу, чувствовал, как вспарывается плоть.
Сбросил сползшее тело с клинка и прошел вперед.
— Ну что, девка, вот мы и встретились. — Она слабо пыталась отбиваться, царапалась, когда он сгреб ее за волосы, вскрикнула, когда поднимал рывком. Ее рубаха была в крови, а сил, как у котенка. Диру не составило труда перекинуть ее через плечо. Мельком увидел искаженное лицо Любавы. Боярыня глядела не на него, а туда, где в луже крови неподвижно лежал ее сын. Больше Дир ни на что не обращал внимания. Карина бессильно обмякла и больше не сопротивлялась.
Он вышел из баньки, пошел среди тащивших награбленное древлян. Что ж, у всех сегодня своя добыча. И его — самая ценная. Поглядим, так ли уж дорога проклятому Эгильсону его девка, как все уверяют.
К Диру подбежал Мал.
— Князь, через частокол уходи. Там во дворе воины из Самватаса, пришли на выручку Микуле. И тоже девку эту ищут.
Дир даже не поверил сразу. Но соображал быстро, поспешил за Малом и его людьми. Со стороны двора слышались крики, ругань, гул. Мал приставил лестницу к частоколу. Брезгливо покосился на окровавленную рубаху бесчувственной Карины.
— Выбирайся, князь. Тебе с ношей, может, и несподручно, но до ладьи доберешься. А я своих людей буду выводить.
Но во дворе перед теремом уже не было резни. Даг смог привести не так много воинов, люди Микулы были обескровлены, вокруг все пылало, а древлян еще было достаточно. Даг требовал, чтобы они убирались. Выпытывал у Микулы, где Карина.
— Мы ее лучше упрячем от Дира. Она как-никак ненагляда нашего старшого. Веди к ней.
Микула сначала только отмахнулся. В голове его гудело, кровь заливала лицо, солено капая на губы. Он видел всюду дым, видел своих измученных людей. Да и надо было проследить за отходом древлян. Те отступали, ощетинившись оружием, бой мог возобновиться в любой момент. И воинам, что пришли с Дагом, похоже, этого хотелось. Но Микула велел пропустить находников, несмотря на то, что некоторые тащили его добро. Пусть уходят, он после поквитается. Лишь когда вышли последние древляне, Микула наконец кивнул Дагу и Мстише и повел их в сторону хозяйственных изб. И только увидев Любаву, Селянинович понял: что-то неладно.
Любава выла в голос, прижимая к себе пищавший комочек. На ребенка и обратили перво-наперво внимание дружинники. Мстиша даже засмеялся.
— Никак у Резуна сын родился. Сын ли?
И осекся, взглянув на искаженное лицо боярыни.
— Любомир!.. — выла Любава. — Сыночек мой…
Она стала оседать, и мужчины подхватили ее. Мстиша неумело принял у нее ребенка. Глянул через плечо боярыни. Увидел, как, шагнув вперед, склонился над телом сына Селянинович.
Любава причитала и раскачивалась, вцепившись руками в затылок.
— На глазах у меня зарезал, изверг. Прямо на глазах. Любомир на него-то кинулся, а он его… как на бойне. Пусть же Кровник заберет проклятого Дира живьем!
Даг с Мстишей переглядывались.
— За женку, вишь, заступился Любомир, — сказал Даг. — А я-то думал… Эх, жалко парня.
Лишь позже они узнали, как Дир унес бесчувственную Карину, и поняли, что не уберегли девку. Но ее сын был у них на руках. Микула держался темнее грозовой тучи, но все равно отдавал приказы, следил за всем. Лишь позже подошел к завалинке, где сидел с ребенком на руках растерянный Мстиша.
— Кормилицу подыскать надо, — бесцветно сказал боярин. — Вроде бы как внук мне.
Но знал, что это не так. И все это знали. А если и чей это внук, то Бояна, тело которого покоилось среди других павших.
— Что дальше делать прикажешь, Селянинович? — спросил Мстиша. — Мы ведь к тебе пришли, в Киев нам больше хода нету. И Карина как же?
Вот на это Микула не знал ответа. Да и не было сил думать. Эх, недолго походила в его невестках первая краса киевская. Микуле захотелось заплакать. Стыд-то какой! Гордиться сыном должен. А он вот…
Селянинович протянул еще черную от крови и золы руку и чуть коснулся крошечной головенки, покоившейся на локте Мстиши. И что-то потеплело в его глазах.
— Жданом его назову. Как Боян просил. — Мстиша только кивнул.
— Хорошее имя.
ГЛАВА 7
Раньше в конце каждой седмицы Аскольд собирал в гриднице бояр и решал насущные дела — споры, имущественные вопросы, проблемы соседних племен. Ныне же Аскольд один сидел на высоком стольце, шарил глазами по пустым, крытым сукном лавкам. И понимал, что сегодня никто не придет.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
