Когда Буян заговорил, Властимир успокоился — он уже поверил в чудесные способности друга. Гусляр, замолкнув, сел, и они не удивились, когда лодку повернуло еще раз, и она поплыла прямо, не сворачивая.
Облако пара осталось позади, и друзья увидели новую реку, вытекавшую из озера. Она с ревом и грохотом низвергалась в узкий проход — казалось, достаточно было раскинуть руки, чтобы упереться в оба берега. Но путешественники просто схватились за борта лодки, чтобы не выпасть, и опять отдались на милость волн.
Их несло удивительно мягко — словно водяная змея приняла их на спину. Сидящий впереди Властимир заметил, что лодку несет прямо посредине и там течет не водяная струя, а чуть ли не плавленный металл. Вода от него шипела и поднималась струями пара. Буян, сидевший у князя за спиной, вдруг воскликнул:
— Властимир! Кажись, лодка наша горит!
Властимир оглянулся и увидел, что кожа обшивки начала тлеть. Лодка вскоре нагрелась так, что за железный каркас схватиться было уже невозможно. Он дымился.
А берега тем временем разошлись в стороны. Ширина Почай-реки увеличилась, и скорость упала. Дымящаяся лодка уже неторопливо ползла вдоль берегов. Ее постепенно прибивало к одному из них, но до берега еще было довольно далеко.
Властимир и Буян ползали по своему суденышку, стремясь хоть как-то унять огонь. Буян стукнул по пламени каблуком, кожа прорвалась, и в лодку хлынула вода. Лодка качнулась, черпая бортом воду, и друзья оказались в речке.
Здесь текла ледяная струя, горячая осталась по ту сторону утонувшей лодки. Торопясь, пока от ледяной воды не свело ноги, они поплыли к берегу.
Словно обруч сомкнулся на груди Буяна. Он попытался сделать вдох и не смог. Сердце испуганно застучало, но раньше, чем он попрощался со всем белым светом, Властимир, заметив, что гусляр тонет, схватил его за волосы и потащил за собой. Буян был почти в обмороке, когда князь выволок его на берег.
Царила глубокая тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием приходящих в себя людей. Время от времени Буян, наглотавшийся воды, принимался откашливаться. Обоих от лютого холода била мелкая дрожь. Властимир сетовал, что здесь не из чего развести огонь, чтобы согреться, тем более что кремень и огниво уцелели — он их успел сунуть за пазуху.
Буяну было все еще плохо.
— Ни за что бы не поверил, что ты плавать не умеешь, на берегу Ильмень-озера выросши, — сказал князь.
— Да умею я, — ответил Буян, — но испугался вот… Все так быстро случилось… Я опомниться не успел!
— Сейчас-то ты как?
— Вроде отошел, — Буян попробовал встать. — Идти могу!
— Тогда пошли, — Властимир поднялся тоже. — На ходу согреемся, а то так и совсем замерзнуть недолго!
Почай-река вынесла их на каменистый берег, где на обточенных водой и временем валунах росли только мхи и та же плесень, от которой исходил слабый розовый свет. Поодаль, в стене, заметили начало единственного хода отсюда, но внутри было темно. Некоторое время друзья колебались, но выбора у них не было, и они отправились туда.
Свет с берегов Почая еще доносился сюда, позволяя видеть стены и пол, но за поворотом их окружила полная тьма. Они шли наугад, вытянув вперед руки, чтобы ни на что не наткнуться. Семенить медленно, на ощупь оказалось очень трудно. Они выдохлись быстрее, чем если бы бежали.
Позади осталась, верно, не одна верста. После реки с водопадами, ледяного купания и вообще всего этого нескончаемого дня друзья буквально валились с ног. Они с трудом дошли до места, где на камнях рос маленький пучок плесени, дававший свет не ярче лучины. При его свете откатили в сторону несколько камней и, растянувшись на земле, мгновенно заснули.
…Властимиру приснилось, что Змей пустился за ними в погоню и нагнал их, когда они легли спать. Он сперва бросился на Буяна, терзая его, как волк овцу. Видевший все Властимир не мог помочь другу — нож оставался у Буяна, но даже если бы нож был у него, он все равно ничего не смог бы сделать — его самого крепко держали змееныши. Князь зажмурился, чтобы не видеть ужасной смерти друга, но ушей заткнуть не мог, и до него ясно доносились крики и стоны Буяна.
Из последних сил он рванулся, раскидывая врагов, раскрыл глаза…
И проснулся.
В подземелье царили тишина и покой. И все-таки что-то встревожило князя, что-то случилось.
Он прислушался — и в самом деле уловил вроде бы как тихий стон.
— Буян! — крикнул Властимир, решив, что это стонет гусляр. — Что случилось?
— Это я у тебя должен спросить! — недовольно ответил новгородец. — Сам не спишь — так хоть другим дай! Что случилось?
— Ты стонал.
— Я? — Буян коснулся лба ладонью. — С чего бы мне стонать?.. Может, ты сам стонал?
— Нет, я это слышал ясно, как тебя сейчас!.. Вот, послушай сам, приложи ухо к стене.
Они замолчали, прижавшись к камням, но кругом была полная тишина. Напрасно Властимир ждал — Буян уже начал коситься на него с ухмылкой.
— Померещилось тебе, княже, — наконец изрек он. — Меньше надо снам доверять — обманут.
Властимир только пожал плечами. А потом внимательно вгляделся в проход. Он уходил вперед и саженях в десяти плавно поворачивал. Свет, идущий оттуда, был намного ярче, чем тот, от плесени, к которому они уже привыкли. Друзья отправились туда.
ГЛАВА 15
Они вошли в огромный подземный зал, выложенный красивыми каменными плитами, со сводчатым потолком. Несколько лестниц вели к дверям в нишах. Каждая дверь была изузорена по-своему — листьями, травами, неведомыми птицами, сказочными зверями. Можно было рассмотреть и слова неизвестной письменности.
Здесь уже не было ставшей привычной плесени, но свет шел откуда-то с потолка — там было несколько колодцев, из которых и лился свет, очень похожий на дневной.
Но было совсем безлюдно.
Зато здесь они нашли то, о чем мечтали, — в скале был вырублен источник, до краев наполненный чистой водой. Она по капле стекала из разинутой головы зверя, очень похожего на льва, только с крыльями. Друзья напились.
Из шести обнаруженных дверей открывалась только одна. И побратимы шагнули туда.
За дверью оказался крутой спуск с обветшалыми ступенями. На дне нового грота лежало озеро, по берегам которого обильно росли подземные травы. Оно было почти круглое. На другом берегу в него не спеша тек ручеек. Сводной стороны от него виднелся черный провал выхода, а с другой…
Властимир победно оглянулся на Буяна: видишь, мне не послышалось!
Стремясь рассмотреть получше то, что в слабом свете и тумане казалось им обманом зрения, они обогнули озеро. У самого ручейка в камне намертво был укреплен толстый железный столб. Из нескольких гнезд в нем выходили цепи, уже немного проржавевшие. На цепях висел опутанный ими богатырского сложения человек. Они оплетали его плечи, врезаясь в сильное тело так, что он не мог пошевелиться и висел, не касаясь ногами пола. Две цепи сковывали его ноги. Еще одна охватывала его шею.
