– Очевидно, не мог, сэр, – сказал Фиц. – Как бы то ни было, капитан Стоукс отправил ему вдогонку кавалерийский разъезд. Разъезд наткнулся на конных десолтаев, и в лагерь вернулись живыми только трое, однако они сообщили, что капитан Ростон и его люди укрылись на каменистой полосе между скалами и удерживают позиции, но скованы плотным огнем, который ведется со всех сторон.
– Черт, черт, черт… – Мысли Маркуса лихорадочно метались. Все зависит от того, сколько там десолтаев. В ночное время небольшой отряд способен сковать превосходящего численностью противника, но с наступлением дня соотношение сил станет очевидным, и люди Адрехта с боем пробьются из окружения. С другой стороны, если численное преимущество на стороне десолтаев, четвертый батальон не сможет до бесконечности отбивать натиск врага. Рано или поздно иссякнет боезапас, и батальон будет вынужден либо сдаться, либо принять смерть. И упаси господи, чтобы у десолтаев не оказалось в запасе пары пушек.
– Это все плохие новости или есть что-то еще?
– Только одно, сэр. Кавалеристы доложили, что десолтаев возглавляет сам Стальной Призрак. Сержант божится, будто видел его лично.
– Восхитительно. – Если боем и вправду командует Призрак, стало быть, это не отвлекающий удар. И это, в свою очередь, означает, что на выручку Адрехту нужно отправлять серьезные силы.
Маркус обернулся и увидел, что к ним торопливо шагает Вал, а за ним по пятам следует Мор. Первый раскраснелся и запыхался, второй, судя по его виду, кипел от злости.
– Вас уже ввели в курс дела? – спросил Маркус.
– Более-менее, – проворчал Мор. – Тебе еще не надоело таскать для Адрехта каштаны из огня?
– Такие мысли посещали меня, – признался Маркус, – но там вместе с ним по меньшей мере шесть сотен солдат.
– Верно, – вздохнул Мор. – Тогда что будем делать?
– Я возьму первый батальон и третий в качестве поддержки. Между тем ты, Вал, со вторым батальоном и артиллерией укрепишься здесь, в лагере. Как только мы пробьемся к Адрехту, отойдем все вместе сюда и посмотрим, как понравятся десолтаям картечные снаряды.
Вал скривился:
– Тебе не приходило в голову, что это ловушка?
– Это и была ловушка, – вмешался Мор, – и Адрехт угодил прямиком в нее.
– Мы имеем дело со Стальным Призраком, – напомнил Вал. – Кто поручится, что за ловушкой для Адрехта не кроется что-то еще?
Маркус поднял руку, прерывая спор:
– Мне это тоже приходило в голову, но выбора у нас нет. Мы не можем бросить четвертый батальон на произвол судьбы.
– Знаю, черт побери, – отозвался Вал. И провел пальцами по своим тонким усикам, разглаживая их концы. – Просто здесь что-то не так. Не могу точно сказать, что именно, но не так.
– Как и весь этот трижды проклятый поход, – буркнул Мор. – И если уж на то пошло, куда, ко всем дьяволам, подевался полковник?
– Занимается своими обычными ночными делами, – отозвался Маркус, даже не пытаясь скрыть досаду. – Кстати, Вал, – отыщи его и доставь в лагерь. При нем охрана, но мы же не хотим, чтобы на него случайно наткнулись десолтаи?
– Верно. Что насчет Зададим Жару?
– Держи его при себе на случай, если вас попытаются обойти с флангов.
Хотя вряд ли в этом случае будет много проку от изрядно поредевшей горстки кавалеристов. У него засосало под ложечкой. Слишком много переменных величин, слишком многое может пойти наперекосяк, слишком многого он просто не знает. Перед мысленным взором Маркуса неотступно маячило лицо полковника – выгнутая бровь, бесстрастные серые глаза. «Значит, таково было ваше решение, капитан? Любопытно…»
«Пропади он пропадом. – Маркус стиснул зубы. – Почему его нет здесь именно сейчас, когда он так нужен?»
– Ну? – обратился он к Мору и Валу. – Чего вы ждете?
Треск мушкетов, разносившийся впереди, звучал успокоительно, так как означал, что бой еще продолжается. Маркус извелся от злости и взмок от пота, пока первый батальон строился к востоку от лагеря – гораздо быстрее, чем когда-либо в Форте Доблести, но, с точки зрения Маркуса, все же чересчур медленно. Третий батальон еще завершал построение, когда колонна первого уже тронулась в путь, между тем как второй батальон и орудийные расчеты Пастора приступили к созданию оборонительных позиций на краю лагеря.
Идти предстояло по бездорожью, однако и так, даже без доклада разведчиков, которых расспросил Фиц, было видно, в какую сторону ушел Адрехт. Песок был истоптан бесчисленными следами тяжелых солдатских сапог, повсюду валялись трупы и ворданаев, и кочевников – словно указующие путь хлебные крошки из старинной сказки. Раненых, впрочем, не оказалось, что Маркус счел недобрым знаком. Отсутствие раненых говорило о том, что десолтай, заперев Адрехта в западне, прочесали окрестности до самого места изначальной засады.
Когда в поле зрения показались скалы, Маркус обнаружил, что уцелевшие разведчики в своем докладе Фицу упустили некоторые детали. Он представлял себе одну-единственную гряду валунов, за которой засели, укрывшись среди пологих дюн, десолтай. Вместо этого над обширной полосой каменных осколков, утонувшей в предрассветных сумерках и окутанной пороховым дымом, нависали три высоких крутых скалы. Выстрелы раздавались разрозненно, а не слитными залпами, и, кроме того, слух Маркуса различил отдаленные крики и вопли рукопашной.
«Святые угодники! – Сердце Маркуса сжалось. Каменистая полоса представляла собой кошмарный сон полевого командира – с видимостью на пару ярдов в любом направлении и невозможностью управлять действиями своих солдат. Маркуса охватил гнев. – Какого дьявола Адрехт допустил, чтобы его загнали именно сюда?»
Он повернулся к Фицу, который, как всегда, безмолвно ждал рядом.
– Есть идеи?
– Дело будет не из легких, сэр.
– Это еще мягко сказано. – Маркус оглянулся через плечо. Уже видна была туча пыли, поднятой третьим батальоном, который отстал от первого на каких-то десять минут. – Отправь кого-нибудь к Мору, скажи, чтобы строил батальон на краю этого безобразия – будет нас прикрывать. Мы двинемся вперед. По две роты, резервные сразу за головными.
– Есть, сэр! – Фиц козырнул и поспешил прочь.
В кои-то веки события разворачивались так, как предписывал учебник тактики. После того как солдаты скрылись за скалами, Маркус потерял возможность вплотную следить за ходом боя, однако различал клубы порохового дыма и неумолчный треск пальбы. Вспышки выстрелов отмечали продвижение первого батальона, и вдали, в центре каменистой полосы, стрельба стала живей и чаще – это четвертый батальон воспрял, обнаружив, что к нему идет подмога.
Головные роты продвигались медленно, ломая строй и рассыпаясь для рукопашной схватки с засевшими меж камней десолтаями. Наконец движение прекращалось вовсе, солдаты, выдохшись или потеряв боевой задор, отступали в укрытие – и тогда резервные роты, хлынув мимо них, со свежими силами бросались в бой. При ожесточенном сопротивлении врага подобная тактика сулила немалые потери с обеих сторон, но кочевники, судя по ходу продвижения, отступали прежде, чем рукопашная схватка становилась чересчур жаркой.
