Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
На Почтамтском мостике я увидел постового городового Власюка, который тоже слыхал выстрелы и, думая, что они произведены на Морской улице, шел ко мне навстречу с целью узнать, где и кто стрелял. Я сказал, что выстрелы были произведены в районе дома № 92 по Мойке. После этого я возвратился на пост и больше ничего не видел и не слыхал. Помню, что со времени, как раздались выстрелы, до 5–6 часов утра я не видел других проезжавших по Мойке автомобилей, кроме вышеуказанного».
Эти рапорты были достаточно серьезными, чтобы привести в движение всю полицейскую машину столицы. Каждый знал, что у Распутина много врагов, и, таким образом, с самого начала естественно было предположить, что странные слова, сказанные Пуришкевичем, особенно ошибочное допущение, что им удастся уговорить полицейского хранить молчание, имеют под собой действительное основание.
Казанская полицейская часть далее сообщила о происшествии градоначальнику Балку, который немедленно связался со мной. Я понял, что дело серьезное, и, не теряя времени, позвонил министру внутренних дел Протопопову, выразив опасение, что в минувшую ночь Распутин стал жертвой предательского покушения, повлекшего за собой его гибель. Мы договорились немедленно начать тщательное расследование, а Протопопов особым приказом поручил генералу П.К. Попову лично наблюдать за ним. Я призвал его вести расследование как можно тщательнее, в частности провести обыск квартиры Распутина и сразу же изъять все компрометирующие документы, которые могут быть найдены. Я сделал это, хотя никогда не верил в правдивость слухов о переписке Распутина с членами Императорского Дома, поскольку полагал, что обязан принимать в расчет возможность этого и иметь гарантию, что бумаги, касающиеся очень высокопоставленных лиц, не попадут в руки посторонних.
Результаты проведенного Поповым расследования подтвердили, однако, мое первоначальное предположение, что никакой компрометирующей Распутина корреспонденции, никаких писем к нему от Царицы нет. Я также провел расследование, чтобы узнать, хранил ли Распутин документы, деньги или ценности в одном из банков. Это расследование также не дало результатов – еще одно доказательство правоты моего убеждения в нелепости скандальных слухов по поводу Распутина.
Уже первый допрос членов семьи Распутина и его слуг ясно указал на какую-то связь происшествия во дворце Юсупова ночью 16 декабря и исчезновения Распутина.
Я был уже практически убежден, что он убит во дворце князя Юсупова, когда мне передали протокол допроса дочери Распутина, Матрены Григорьевны. Она показала следующее: «16 декабря 1916 года я в 7 часов вечера вышла из нашей квартиры и возвратилась около 11 часов вечера. Когда я уходила спать, отец мне сказал, что ночью он уедет в гости к “Маленькому”. Под именем “Маленького” отец подразумевал князя Юсупова, он всегда его так называл. Потом я легла спать и не видела – приезжал ли “Маленький” и уехал ли вместе с отцом».
То, что у Распутина была назначена встреча с князем в эту ночь, подтвердили также показания его младшей дочери и племянницы, которые сообщили, что Григорий Ефимович выражал намерение повидать «Маленького» этой ночью.
Как только жандармы появились в доме Распутина, члены его семьи в величайшей тревоге стали звонить его приятельнице, госпоже Головиной, которая, однако, сказала, что нет причин беспокоиться, если Распутин поехал к Юсупову. Затем Матрена Распутина пыталась позвонить князю по телефону, но ей сообщили, что его нет дома.
Что на самом деле случилось этой роковой ночью, несколько прояснилось, когда генерал Попов передал мне показания дворника дома, где жил Распутин. Фамилия его была Коршунов. […]
Описание, которое дворник дал ночному посетителю, если не считать пустяковых неточностей, полностью соответствовало князю Юсупову. То же касалось и автомобиля. Но окончательно было установлено, что незнакомец – это Юсупов, только после показаний горничной Екатерины Ивановны Потеркиной. После того как ее допросили, не осталось и тени сомнения в серьезном участии Юсупова в событиях этой ночи. […]
Особенно подозрительно стали выглядеть действия Юсупова после того, как он начал категорически отрицать, что находился в обществе Распутина в эту ночь. Дело в том, что госпожа Головина смогла, наконец, поговорить по телефону с князем, который, к ее великому изумлению, уверял, что не звонил Распутину и не приезжал к нему предыдущим вечером. Так как мы уже располагали вескими доказательствами, что это утверждение ложно, единственным результатом его неуклюжего отрицания стала полная наша убежденность в виновности Юсупова.
В течение всего утра я несколько раз звонил Протопопову, который все время интересовался, как продвигается расследование. Министр сообщил, что беседовал с Императрицей, которая с беспокойством спрашивала у него, что же произошло. Я рассказал, в каком состоянии находится расследование; не скрыл я от него и того, что анализ всех свидетельских показаний приводит к выводу о виновности князя Юсупова. В это же время я попросил министра дать мне разрешение обыскать дворец Юсуповых, что мне казалось исключительно важным. Протопопов одобрил предложенные мной меры и умолял сделать все возможное, чтобы раскрыть дело как можно быстрее; было особенно важно узнать, что случилось с телом Распутина. В сложившейся ситуации министр, как и я, не сомневался, что мы имеем дело с убийством.
Полицейские, посланные для обыска дворца князя, обнаружили явные следы крови, которые вели по ступенькам из подвала дома через двор. Когда князя спросили о происхождении этих пятен, он стал уверять, что предыдущей ночью один из его гостей, видимо, совершенно пьяный, пристрелил собаку, что объясняет наличие следов крови. И полицейским действительно показали мертвую собаку, убитую из револьвера. Но пролитой крови было слишком много, чтобы считать это объяснение убедительным. Сторож дворца не смог сообщить ничего нового, кроме того, что уже содержалось в рапортах двух городовых: он слышал выстрелы ночью, и князь Юсупов о чем-то разговаривал с городовым.
Показания денщика Юсупова, Нефедова, создавали впечатление неискренности и фальши. […]
Мы все сидели как на иголках в ожидании того, как Юсупов объяснит события предыдущей ночи. Я сам был уже полностью убежден в его виновности и ожидал, что он сделает полное признание, так как при подобных обстоятельствах это был единственно разумный выход. Но Юсупов был далек от этой мысли. […]
Утром 17 декабря новость о таинственном исчезновении Распутина со скоростью света облетела столицу и всеми заинтересованно обсуждалась. […]
После полудня дело приняло новый и неожиданный оборот. В час дня какой-то рабочий, проходя по Петровскому мосту, заметил пятна крови на панели и указал на них дежурившему там городовому. Вызванный городовой подтвердил наличие пятен крови на парапете и на устоях моста.
Полицейский офицер поспешил туда и в пространстве между устоями моста нашел коричневый ботик, который сразу же подняли и доставили в полицию. Он был отправлен в дом Распутина, где все члены семьи в присутствии агентов Охраны заявили, что ботик принадлежал ему. Так мы получили ценную информацию о способе, которым убийцы избавились от тела жертвы. […]
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
