Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
Сергей Михайлович Соловьёв (1820–1879) – крупнейший наш дореволюционный историк. В целом его весьма высоко – как выдающегося учёного, оценивает 2-я – «сталинская», Большая Советская Энциклопедия. И вышеприведённая его мысль лежит, вообще-то, вполне в русле гегелевской и даже марксистской диалектики, даром что по политическим воззрениям Соловьёв был умеренным либералом.
Однако Соловьёв был и прав, и не прав. Прав он был в том, что если бы у преобразований Петра не было массовой базы, накопленной предыдущими веками русской жизни, то ничего у Петра не получилось бы… Однако если бы не лично Пётр, то могло случиться и так, что ничего не получилось бы у России.
Более того – существовала реальная опасность того, что ничего не получилось бы у здоровых сил России даже с Петром! Как и сейчас – в наш XXI век, многое тогда в России зависело от многого…
Судьба и самого Петра, и судьба его преобразований качалась на весах Истории все годы до Полтавы, сразу резко укрепившей и внешнее, и внутреннее положение Петра… До этого момента могли победить и косность, старообрядность, ксенофобия, то есть – враждебное, категорическое неприятие всего чужого… Грозный в Ливонской войне надорвался, но мог ведь надорваться в Северной войне и Пётр – если бы не его упорная цивилизационная и технологическая модернизация России.
Позднее Вольтер в своей «Истории Петра Великого» напишет о Полтавской битве, что это единственное во всей истории сражение, следствием которого было не разрушение, а счастье человечества, ибо оно позволило Петру идти дальше по пути преобразований. Оценка, лестная не только для Петра, но и для любого русского! Битва, и, вдруг – созидательная!
Парадокс?
Нет, просто особенность русской внешнеполитической судьбы – Россия воевала много, но она всегда воевала во имя созидания и укрепления своей собственной Державы, а не в целях разрушения и уничтожения чужих государств. И петровская Полтава по праву вошла в ряд наиболее славных оборонительных русских побед наравне с победами Александра Невского на Неве и на льду Чудского озера и Димитрия Донского на Куликовом поле. А будущность России и её величие были после Полтавы прочно обеспечены!
Да, после Полтавы новое в России и новая Россия обрели под ногами уже прочную, не разрушимую никем и ничем базу. А стало это – как и сама Полтавская победа, возможным потому, что Пётр не только привёл в Россию европейское знание и умение, но сумел создать в России совершенно новый системообразующий фактор, наличие которого в любой стране неизбежно обеспечивает богатую и выигрышную для неё и её будущего ситуацию – слой новых людей!
И людей не просто новых, но людей деятельных…
И не просто деятельных, но уже и образованных…
И не просто образованных, но пытливых, постоянно ищущих и развивающих себя и своё Отечество, преданных ему и его вождю.
И это были уже не «островки» на былом российском «болоте»…
Интересный и малоизвестный факт: при Петре одной из дворянских повинностей стала… учёба! Учиться дворянские дети начинали с девяти лет в специальных школах – до 15 лет. Затем юный дворянин обязан был идти служить. Причём специальными указами Петра определялось, что родовитость на продвижении не отражается. А тем, кто не мог освоить даже начальный курс наук, не выдавалась так называемая «венечная паметь» – разрешение на женитьбу. Так что заявление фонвизинского недоросля Митрофанушки: «Не хочу учиться, а хочу жениться» в петровские времена было бы оставлено без внимания. Не выучившись, жениться было нельзя.
В 1704 году Пётр сам распределил детей «самых знатных персон» на службу. До 600 молодых князей Голицыных, Черкасских, Хованских, Лобановых-Ростовских и прочих было расписано солдатами в гвардейские полки. Они тянули солдатскую лямку наравне с простолюдинами, и это давало хорошую физическую и моральную закалку.
Главное же – впечатляющими были результаты.
Известный историк эпохи, профессор Николай Николаевич Молчанов сообщает, что в своё первое путешествие в Европу в 1698 году Пётр нанял для работы в России свыше 1000 человек. И подавляющее большинство приглашённых составляли офицеры. А в 1717 году, во время своего второго крупного официального визита на Запад, Пётр пригласил около 50 человек, и это были архитекторы, скульпторы, ювелиры, учёные.
За двадцать лет потребности России в командных, инженерных и промышленных кадрах возросли многократно. Однако теперь они удовлетворялись за счёт «внутреннего», так сказать, «продукта». Одна эта деталь говорит о том, какими были масштаб и размах петровского преобразования России в их чисто кадровом измерении!
Через двести лет Сталин скажет: «Кадры, овладевшие техникой, решают всё!»… За двести лет до него Пётр тоже понял, что всё в его новой России могут решить не только, да и не столько его личные усилия, сколько вызванные им к жизни и воспитанные им кадры, овладевшие современным европейским знанием.
Они всё и решили!
Думаю, многие из воспитанников эпохи Петра, если бы они оказались в СССР времён бурного и деятельного социалистического строительства, так же пригодились бы России Ленина и Сталина, как они пригодились России Петра Великого! Задачи то были одинаковые, схожие – созидательные во имя России.
Среди новых людей попадались, конечно, всякие, но если бы большинство «птенцов гнезда Петрова» было разряженными попугаями и драчливыми петухами, а не орлятами, то откуда бы у новой – петровской и послепетровской России, появились молодые орлы? Откуда бы у новой России даже в недобрые времена Анны Иоанновны и её фаворита курляндца Бирона брались успехи?
Уже после Петра!
Но ведь у этих государевых питомцев были родители, семья, детское окружение, которое закладывает те или иные черты натуры. И, выходит, не такой уж лежебокой был русский народ – в том числе и на верхних ступенях социальной лестницы, если смог дать Петру новый человеческий материал…
И, в общем-то, материал массовый… Те же петровские усачи, которые выстояли и победили под Полтавой, были ведь не боярскими, не дворянскими, а мужицкими сынами. Пожалуй, символично, при этом, что героем той общерусской битвы стал Новгородский полк. Пришлось ему тогда круто – накануне битвы к шведам перебежал унтер-офицер Семёновского полка, сообщивший Карлу XII, что в мундиры серого сукна одеты нестойкие ещё новобранцы. Однако Пётр, предвидя последствия измены, приказал переодеть в серое один из своих лучших полков – Новгородский. И новгородцы не подвели. Так на Полтавском поле лишний раз была подтверждена эффективность политики и Ивана III Великого, и Ивана IV Грозного, подавлявших сепаратизм новгородской знати.
С одной стороны, без Петра – лично Петра, то есть – энергичного царя-реформатора, революционера на троне, Россия с места не стронулась бы, и наше отставание могло привести к цивилизационной катастрофе – тот же Карл XII создал нам немало проблем даже при Петре во главе России, планировал дойти до Москвы…
А что могло бы быть в той ситуации с Россией без Петра?
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
