невзирая на шум, который вызвало это заявление.
– Ты был знаком с отцом моей кузины, – сказал Рукуей, чтобы ободрить Сандоса и прочих, явно расстроившихся чужеземцев. – Хэ’энала – дочь сестры моего отца и Супаари, по месту жительства именовавшегося ВаГайжур…
– Подозрительное дело… видит бог, – пробормотал Шон.
– Почему же тогда Исаак не пришел сюда вместе с вами? – вопросил он на к’сане. – Почему он не связался со своей матерью? И вообще, жив ли он или вы просто пользуетесь его именем?
Не дожидаясь ответа, Жосеба произнес по-английски:
– Что, если они держат его в качестве заложника? Сандос, что делать, если они пользуются им как…
– Заложником! – воскликнула Кажпин, удивив их своим знанием английского языка. – Это делает Атаанси!
– Мы не берем заложников, – начал Рукуей.
– Нико, – негромко проговорил Сандос, – положи его на землю.
И прежде чем кто-то успел шевельнулся, Рукуей Китхери оказался на земле и, задыхаясь, с круглыми глазами был вынужден рассматривать пистолет, дуло которого Нико с ловкостью профессионала сунул ему в рот.
– Слушай меня, Китхери: если ты устал от жизни, солги мне, – предложил Сандос, опускаясь на колени для того, чтобы прошептать свою угрозу. – Сколько твоих людей сейчас находится здесь? Нико, пусть он заговорит.
– Четверо, – ответил Рукуей, ощущая вкус стали. – Истинно. Только те, которых ты видишь.
– Если их больше, я убью их и тебя – тебя последним. Веришь? – Рукуей поднял подбородок в знак согласия, а дивные глаза его наполнил удовлетворивший Сандоса страх. – Я утверждаю, что ты задерживаешь иноземца Исаака против его воли. Я утверждаю, что ты используешь его, как твой отец использовал меня.
– Эти люди безумны! – воскликнула над ними Тийат.
Отведя взгляд от Рукуея, Сандос выкрикнул:
– Меня интересуют только его слова! Говори, Китхери: иноземец Исаак жив?
– Да! Среди ВаН’Жарри Исаак является почитаемой персоной, – в смятении проговорил Рукуей, беспомощно глотая сухим ртом. – Он ушел от южных руна много лет назад по собственному желанию. Он волен уходить от нас и волен оставаться. Но предпочитает оставаться среди нас. Ему нравятся наши песни…
– Сипаж, Сандос, мы могли бы взять тебя в заложники сегодня ночью, пока ты спал! – заметила Кажпин, слишком обескураженная этой неожиданной возможностью, чтобы даже качнуться. – А Рукуей решил обойтись с вами честным образом! Отряд из Гайжура вот-вот придет сюда…
– Откуда ты это знаешь? – потребовал ответа Шон, но Кажпин продолжила:
– Это нам-но-не-тебе грозит опасность! Мы не опасны для вас. Мы нуждаемся в вас и можем кое-что предложить взамен, но если нас поймают, то казнят!
Вдохновленный неподвижностью небольшого иноземца, Шетри пригнулся к Сандосу и проговорил:
– Три раза мы, ВаН’Жарри, пытались вступить в контакт с находящимся в Гайжуре правительством, и все три раза наших посланников убивали, едва увидев. Прошу тебя. Послушай. Мы хотим договориться с южанами, однако ВаГайжури не хотят разговаривать с нами, потому что мой племянник Атаанси постоянно совершает набеги на деревни руна, a ответственность за это несем все мы!
Он умолк и постарался успокоиться:
– Послушай меня, Сандос. Я беру на себя ответственность. Если мы солжем, если обманем каким-то образом, тогда убей меня, как этого фройила. Я буду твоим заложником.
– И мы тоже, – сказала Кажпин, становясь рядом с Тийат.
– Я также подставляю свою шею, – сказал Рукуей Китхери с земли. – Но вам придется прийти к Исааку, ибо сам он к вам не придет. Мы можем отвести вас к нему, однако вам придется довериться нам. Некоторые из нас верят в то, что Исаак постиг музыку Подлинного Разума, которую вы искали, но он не придет сюда для того, чтобы обучить вас ей.
– Ложь, – сказал наконец Сандос. – Вы говорите то, что мы хотим услышать…
– Но откуда нам знать, что вы хотите услышать? – воскликнула Тийат.
Коротко вздохнув, Сандос поднялся на ноги и отошел на несколько шагов, повернувшись к ним спиной.
– Отпусти его, Нико, – буркнул он, но не стал оборачиваться, не имея более сил на прежнюю позу. Ему было тошно, он нуждался во времени на размышления. – Следите за ними, – бросил он через плечо и отошел в сторону.
Трудно было сказать, какая из групп почувствовала большее облегчение оттого, что Сандос ушел, однако когда эта грозная личность удалилась в лес, все ощутили, что напряженность ослабела.
– Стыдно будет, если мы дадим пропасть этому фройилу, – заметил Шетри, обратившись к Жосеба Уризарбаррене, как только Сандос оказался за пределами слышимости, и охотник, коим всегда был Жосеба, согласился. Посему развели костерок, фройила выпотрошили и, продев на вертел, пристроили над огнем, a Тийат под охраной принесла из лодки другие припасы. Пока жарились мясо и овощи, Шон, Жосеба и даже Нико усердно расспрашивали и не менее усердно слушали и в итоге пришли к выводу относительно того, что им рассказывали и что из этого следовало. И наконец отправились за Сандосом.
Тот отошел всего на несколько сотен метров и сидел на земле, сгорбившийся и угрюмый.
– Нико, почему ты не следишь за ними, как тебе было сказано? – потребовал он ответа, напустив как можно больше суровости.
– Они не хотят никуда убегать. Они ждут, что мы пойдем с ними, – кротким тоном проговорил Нико. – Дон Эмилио, вот что я думаю: если мы найдем, где живет Исаак, синьора София будет довольна.
Пистолет оставался в его руке, он одним взглядом приглядывал за подопечными – на всякий случай.
– Дон Карло будет знать, где мы находимся, – заметил он, посмотрев на небольшой бугорок на предплечье, под которым располагалась капсула передатчика GPS. – К тому же мы вооружены, а они нет.
– Мы никуда с ними не пойдем. Мы будем ждать здесь высланных Софией провожатых, – ответил Сандос, не поднимаясь с земли.
Посмотрев на Шона, Жосеба сказал:
– Нико, будьте добры, принесите дону Эмилио воды. И, быть может, что-нибудь легкое перекусить?
Кивнув, Нико отправился в сторону лагеря, а Жосеба сел напротив Эмилио.
– Сандос, вы имеете какое-то представление о численности жана’ата до того, как вы прилетели сюда?
Посмотрев на него тусклым взглядом, Сандос пожал плечами, не обращая внимания на то, что начинался дождь.
– Нет. Не имею. Кроме грубой оценки количества хищников по численности мясного стада руна – примерно три или четыре процента. Наверное, тысяч шестьсот? Но это всего лишь предположение.
Он посмотрел на Жосеба.
– Почему это вас заинтересовало?
Шон и Жосеба обменялись красноречивыми взглядами, и Шон тоже опустился на землю:
– Послушайте, Сандос, эти негодяи, может, и лгут, но вот Рукуей утверждает, что сейчас на всей планете осталось всего полторы тысячи жана’ата. – Сандос вздрогнул, и Шон продолжил: – Руна изгнали их изо всех уголков страны. В основном
