как-то туда ездили на смотрины жениха. Но когда приехали, жених сбежал, а его родители сказали, что у него «миссия». ‒ Было видно, как Уру не восприняла эти слова всерьёз, и потому при таком рассказе улыбалась, а не грустила. Чего грустить? ‒ Видать, сбежал жених, когда узнал, что приданного у меня немного.
Но Уру и рада была. Не хотела она в то время замуж выходить. Сколько же это лет назад было? Она отдалась любимому делу и не загубила свои таланты в семейной жизни. Да и не хотелось ей видеть жениха первый раз в жизни на самой свадьбе.
‒ Так что лично меня вы, скорее всего, не видели. Если только сами в Стоуне не были проездом. Теперь к вопросу о друзьях. Если вы пообедаете и еще немного поспите, вечером я позволю вас посетить двоим людям. И остальным утром. Вам пока не стоит перенапрягаться после первого же пробуждения.
Уру ему так приятно и ненавязчиво улыбнулась, закончив разминать вторую ногу, после чего поднялась и вышла из зала, но её все равно было слышно ‒ домик не очень большой. Они вполне могли продолжать переговариваться через стенку.
Но Сайман молчал. Значит, вот как все должно было произойти. «Миссия» ‒ это так похоже на его матушку. Родители и правда хотели его сосватать, но все изменилось, когда во снах явилась Грот. Лет десять точно прошло с того времени, он стал жрецом Мигу и отправился в странствие, но судьба его везде настигла. Маленькое приданое было наименьшей проблемой на тот момент. Теперь он вспомнил, как отец однажды вернулся с торгового похода из Стоуна и объявил, что Сайману пора жениться. Удивительно, что такая красавица до сих пор не вышла замуж, хотя он не знал наверняка. Он прислушался, будто хотел понять, жил ли в доме ещё кто-то.
‒ Как скоро я поправлюсь? ‒ спросил Сайман чуть громче, чтобы его услышали. Ему хотелось повернуться, но любое движение торсом вызывало жгучую боль, хоть уже и не так остро, как раньше ‒ действовали спасительные порошки Уру. Возможно, из-за них его клонило в сон. Он прикрыл глаза всего на мгновение и провалился, так и не услышав ответа.
Но на этот раз Сайман проспал совсем недолго. Почуяв запах горячего бульона, он открыл глаза и увидел, как Уру поставила рядом табурет и поднесла чашку с супом. Сай был готов отдать все за ложку этой живительной пищи богов.
‒ Пахнет вкусно, ‒ пробормотал Сайман, протирая глаза здоровой рукой.
‒ А я уж боялась, что вы вновь меня покинули, ‒ пропела Уру и поставила на стол поднос. ‒ Буду надеяться, что на вкус не хуже.
Она взяла с соседнего старенького кресла подушку и, помогая чуть-чуть приподняться Сайману, подложила ее под спину, чтобы он принял хоть подобие сидячего положения. После чего придвинула к кровати стул, намереваясь помочь при кормлении. И лишь после взяла тарелку и по ложечке протягивла Сайману, не обращая внимания на его явное возмущение, что его кормят как маленького.
‒ Так значит, вы жрец Мигу? ‒ спросила она, но не ради того, чтобы избежать неловкого молчания. Ей правда было интересно, глаза тут же загорелись каким-то задором, который она и объяснила: ‒ Такие жрецы для знахарей и лекарей на вес золота! А в Стоуне на моей памяти и вовсе таких не было. Знали бы вы, как трудно холодными зимами и неурожайным летом. Никогда не думали поработать на лекаря? ‒ Сайман открыл было рот, чтобы ответить, но Уру быстро закрыла его ложкой супа и засмеялась. ‒ Я пошутила. Но ваше ремесло на самом деле святое.
Суп и правда был наваристым. Курочка была молоденькая, откормленная правильными и высококачественными зёрнами. А овощи в супе явно с хорошего урожая. Или, может, просто у хозяйки дома руки из правильного места росли?
‒ Я уже не знаю, кто я, ‒ признался Сайман. Почему-то с ней он поделился своими переживаниями, чего не мог сделать ни с кем, даже с Марой. Возможно, незнакомому человеку легче все рассказать. ‒ Стал жрецом, чем разозлил одну богиню, потом нарушил половину обетов, которые давал Мигу. Наверное, это все моя кара, ‒ указал он на свои раны.
А как еще это назвать? Неприятности его преследовали с того момента, когда он обещал служить Мигу. Но когда все наладилось, когда казалось, что Грот успокоилась, его вновь разбило о жизнь, как волны о камни. Они бы с легкостью справились с гарпиями, и пара защитных молитв обезопасила бы его и всех остальных, но боги решили наказать его. По крайней мере, Сай думал именно так.
‒ Мира немного разбирается, я выращиваю травы для нее, ‒ улыбнулся Сайман, чтобы Уру не думала, что он хотел свалить на нее свои проблемы. ‒ Если у вас есть теплицы, могу поколдовать над ними. Просите любые редкие травы ‒ это меньшее, что я могу для вас сделать.
Сделает для нее лучший сад, который не будет зависеть от погоды. И на этой каменистой местности всегда будут расти травы, которые обычно не встретить здесь.
‒ Ох, господин Сайман, не дразните меня, а то ведь вовек не расплатитесь, ‒ засмеялась Уру. Она не стала говорить, что ее услуги с лихвой оплачены. Этот страшный парень с бледным лицом пришел на следующий день, как притащил жреца, и отдал ей весь мешочек с драгоценными камнями. Уру так и упала на месте. Только вот, что делать с таким добром? Зачем ей столько денег?
Сазгаус был непоколебим и убежал сразу, как девушка попыталась вернуть «плату». Но сейчас речь не об этом. Уру заметила какую-то грусть в Саймане, хоть тот и пытался ее скрыть. Она мягко улыбнулась ему и тихо заговорила, продолжая кормить своего пациента.
‒ Мигу ‒ одна из самых добрых богинь. Она, как мать природа, дарует нам то, что мы способны взять, но не больше. Взамен она не просит верности или строжайшего соблюдения обетов. Лишь честность и соблюдения равновесия в природе. Мне так говорил учитель. ‒ Уру в словах никогда не торопилась и не тараторила. Говорила размеренно и спокойно, чтобы каждое слово было услышано. И за таким размеренным разговором суп закончился. Она отложила тарелку и помогла Сайману лечь вновь на спину. ‒ У вас замечательные друзья, Сайман. Не это ли доказательство, что богиня не зла на вас?
‒ Ещё бы вторая оставила нас всех в покое, ‒ пробормотал Сай. Слова
