Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
3 мая 1973 года недавно созданный секретариат по распределению во главе с Бачелетом объявил, что в целях борьбы со спекуляцией будут разработаны нормы гарантированного обеспечения чилийцев основными продуктами питания по государственным ценам. Все остальное можно было купить в частной торговле. Оппозиция немедленно стала обвинять власти в введении карточной системы и принудительной организации массового голода в стране.
Одновременно правые развернули оскорбительную кампанию против Альенде в связи с присуждением президенту Чили советской Ленинской премии за заслуги в борьбе за мир. Сенатор от НП Виктор Гарсия, в частности, сказал: «Русские дают премии войны. Эту они, видимо, присудили Гитлеру. Русские ведь знают, что происходит в Чили»[812]. Сенатор от ХДП Левандор саркастически прокомментировал: «Это все равно, что дать Стресснеру всемирную премию демократии»[813]. Создав в стране обстановку массового насилия, оппозиция теперь обвиняла в этом президента.
4 мая 1973 года оппозиция и пиловцы опять организовали массовые уличные столкновения с полицией в Сантьяго. Во время перестрелки со сторонниками правительства был убит один из лидеров «Патриа и Либертад», а два человека получили ранения. 6 мая Альенде пришлось ввести в столичной провинции чрезвычайное положение. Левые со дня на день ждали начала настоящего вооруженного мятежа, хотя позиция армии на тот момент все еще оставалась не вполне ясной.
В начале мая 1973 года Народное единство еще полагало, что армия либо поддержит правительство, либо останется нейтральной. Основную опасность власти видели в деятельности правоэкстремистских групп, особенно ПИЛ. Такую точку зрения подкрепили странные события, произошедшие 7 мая в Аргентине. В этот день неподалеку от чилийской границы в аргентинском департаменте Мендоса совершил вынужденную посадку частный самолет. Местные крестьяне преградили самолету путь тракторами и вызвали военных. Два пилота были арестованы, и одним из них оказался лидер ПИЛ Роберто Тиме.
Это вызвало сенсацию в Чили, потому что официально Тиме пропал в феврале во время полета в районе Консепсьона и был признан погибшим в авиационной катастрофе. Пиловцы даже устроили похороны своего лидера.
Теперь Тиме «воскрес», и явно не случайно. В его самолете были обнаружены планы мятежа, большая сумма в долларах и оружие, которое он собирался нелегально переправить в Чили. Тиме и не думал скрывать своих намерений: «Если гражданская война является ценой за освобождение Чили от марксизма, то мы готовы заплатить эту цену»[814].
13 мая чилийская полиция совершила рейды по офисам ПИЛ, в которых было обнаружено много оружия. Через два дня были запрещены все митинги и демонстрации с участием ПИЛ. Правительство отдало приказ об аресте всех лиц, задержанных с оружием.
9 мая 1973 года Народное единство выступило с декларацией, в которой обвиняло оппозицию в подготовке «моральной обстановки» для государственного переворота. Подчеркивалось, что правительство и трудящиеся не дадут себя запугать «этой преступной политикой»[815].
Коммунисты, невзирая ни на какие трудности, все еще пытались договориться с ХДП, чтобы вырвать ее из единого оппозиционного фронта. 14 мая представители КПЧ встретились с рядом деятелей левого крыла ХДП. Стороны сошлись в оценке деятельности МИР и ПИЛ как сил, толкающих Чили к гражданской войне. Была достигнута договоренность о прекращении взаимных нападок в газетах «Сигло» (КПЧ) и «Пренса» (ХДП)[816]. Однако к тому моменту левое крыло в Христианско-демократической партии уже мало что решало – руководство сосредоточилось в руках группы Фрея, а она была настроена против Альенде не менее бескомпромиссно, чем Национальная партия.
Сам Альенде прекрасно понимал, что дальше так продолжаться не может – страна была, по сути, целенаправленно парализована оппозицией, лицемерно утверждавшей, что именно она остается на почве законности, а правительство ее всячески попирает. Конгресс бойкотировал практически все правительственные законопроекты, не давая возможности даже индексировать зарплату в соответствии с инфляцией. Суды открыто перешли на сторону оппозиции и отпускали под залог арестованных полицией правых экстремистов.
21 мая 1973 года, выступая с очередным посланием Конгрессу, Альенде предложил разработать новую конституцию Чили, так как старая превратилась в смирительную рубашку для социальных реформ. Президент был готов после общественного обсуждения вынести новый основной закон на референдум.
После проигранных в марте выборов оппозиция уже побаивалась требовать плебисцита, итог которого был, по меньшей мере, не ясным. Было решено продолжать забастовки и уличные акции протеста до ухода Альенде в отставку или до военного переворота.
Середина мая 1973 года представлялась идеальным временем для мятежа, так как Пратс во главе военной делегации отбыл в длительную зарубежную поездку (он посетил США, СССР – в числе прочих городов Волгоград – и ряд европейских стран, в частности Англию, Испанию и Югославию). Поездка Пратса, во время которой обсуждались и возможные закупки военной техники, должна была продемонстрировать готовность чилийской армии сотрудничать не только с США, но и с другими странами, вне зависимости от их политического режима. Естественно, в Вашингтоне визит Пратса в СССР (где его принял председатель Совета Министров А. Н. Косыгин, что было высокой протокольной честью) восприняли с большим недовольством. Позитивным фактором с точки зрения ЦРУ было то, что пока Пратс активно занимался политикой, реальные рычаги командования вооруженными силами все больше и больше сосредотачивались в руках Пиночета.
Оппозиция решила перейти в генеральное наступление по всем фронтам, и 11 мая 1973 года ей удалось подбить на 48-часовую стачку солидарности с рабочими «Эль Теньенте» трудовой коллектив второго крупного медного рудника – «Чукикаматы». Правая печать развернула критику генералов Бачелета и Пратса, которые якобы предали доктрину политической независимости вооруженных сил и открыто перешли на сторону марксистов.
23 мая 1973 года была объявлена забастовка водителей общественного транспорта в Сантьяго – в Чили решили повторить октябрь 1972 года. Водители требовали в несколько раз повысить плату за проезд: до 4 эскудо в дневное время и 6 – в ночное время и праздничные дни. Правительство утверждало, что большинству жителей столицы такие цены будут не по карману, но соглашалось удвоить плату за проезд: до 3 эскудо днем и 5 –ночью[817]. Было ясно, что компромисс вполне возможен, однако водители на него не пошли и 21 мая прервали переговоры.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
