Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 180
Группа заключенных наблюдала за происходящим. Им велели оставить труп мятежника на виду на весь день.
— Он сделал это специально, — прошептал один из них.
— Лучше так, чем попасть в руки к врачам, — также тихо ответил его сосед.
Симон, устремивший мертвый взгляд черных глаз в небо, в итоге победил. Он вел свою собственную войну и выбрался из ада до того, как лишился статуса человека, в ту самую минуту, когда Эрмина молилась за него под вековыми сводами Нотр-Дам де Пари…
Париж, тот же день
Эрмина в последний раз взглянула на свое отражение в большом зеркале шкафа. На ней было голубое платье — ее цвета-талисмана — идеального кроя. Белый жилет она перекинула через правую руку, а на плечи повязала шелковый платок. Ей казалось, что она выглядит вполне прилично. Легкий макияж, жемчужное ожерелье на шее, распущенные волосы, заколотые гребнями с каждой стороны лица…
— Надеюсь, Октав будет доволен, — прошептала она с задумчивой улыбкой. — Мне хочется получить удовольствие от этого дня, не терзаясь сомнениями. Я попрошу его показать мне Дворец Гарнье. Как бы я хотела там спеть, но вряд ли это возможно!
Эрмина взяла в руки маленькую сумочку из кожи ящерицы и вышла из комнаты. Она решила подождать импресарио в холле отеля, а главное, позвонить в Валь-Жальбер. «Я не успокоюсь, пока не узнаю, что с детьми все хорошо. Телефонистка тоже будет смеяться над моим акцентом. Ну и пусть, я горжусь тем, что я канадка».
Спускаясь по лестнице, ступеньки которой были покрыты красным бархатом, она попыталась принять надменное выражение лица, изображая знаменитость. Но уже на подходе к первому этажу Эрмина подумала, что это глупо. «Лучше быть естественной», — решила она.
Служащий отеля показал ей телефонную кабинку, находившуюся в углублении холла.
Несколько минут спустя Эрмина уже называла номер Шарденов в Канаде. Ей пришлось долго ждать, пока устанавливали соединение. Наконец она услышала в трубке голос своего отца.
— Папа! О! Я так рада тебя слышать! Я хотела позвонить вчера вечером, но легла спать очень рано.
— Здесь сейчас тоже очень рано, милая. Странное время ты выбрала для звонка! Все в доме спят, и я тоже спал. Ну да ладно, это неважно. Ты добралась в целости и сохранности до Парижа?
— Да, папа! Скажи мне скорее, как там поживают дети? Мукки, Лоранс, Нутта… И Киона, Акали…
— Дети ведут себя очень хорошо, у меня нет нареканий. Они послушно переходят из рук мадемуазель Дамасс, которая скоро станет мадам Маруа, в руки Мадлен, заботящейся о них с утра до вечера. Не тревожься за них, доченька, парижанка моя.
К глазам Эрмины подступили слезы. Она была так далеко от своего прекрасного дома в Валь-Жальбере, который наверняка был еще засыпан снегом.
— Здесь так тепло, папа! — воскликнула она, справившись со своим волнением. — Просто невероятно: солнышко, птицы… Некоторые деревья уже цветут. Париж — очень красивый город. Как мама, звонила?
— Да, Лора проведет неделю в Квебеке вместе с бедняжкой Бадеттой, которая так переживает, что сломала ногу. Поверь мне, наша подруга-журналистка сожалеет, что не смогла поехать с тобой.
Жослин закашлялся, и рядом с ним послышался другой голос.
— Боже милосердный! Что это вы тут стоите, месье? — удивилась Мирей. — Надеюсь, ничего серьезного? Это наша Мимина?
На этот раз Эрмина смахнула слезу. Жизнь текла своим чередом в ее милом сердцу городке-призраке.
— Поцелуй от меня Мирей, папа. А также детей и Шарлотту. Я постараюсь прислать вам почтовые открытки и письмо как можно скорее.
— Хорошо. Береги себя, милая, и до встречи! — ответил ее отец. — Я думаю о тебе.
— Спасибо, папа! Я скоро еще позвоню, — сказала она и повесила трубку.
Мужская рука опустилась на ее плечо. Октав Дюплесси смотрел на нее полурастроганно-полунасмешливо.
— Ну что, дорогая моя, вы готовы к обеду? Все ли в порядке в вашем маленьком квебекском мирке?
— Да. Теперь, когда моя душа спокойна, я могу идти с вами. Мне не терпится посмотреть Париж.
Ее лицо осветилось победной улыбкой. Она немного принуждала себя, хотя и понимала, что начинает собственную войну, используя свой золотой голос в качестве оружия.
Глава 18
Акты любви
Париж, воскресенье, 7 марта 1943 года
Октав Дюплесси и Эрмина обедали в «Максиме» на улице Руаяль. Это был один из самых известных ресторанов столицы, а также один из самых дорогих, куда приходили состоятельные клиенты и многочисленные артисты. Несмотря на дефицит многих продуктов и строгие правила, которым подчинялась торговля, здесь была очень хорошая кухня. Элегантность места и посетителей сильно смущали Эрмину, чувствовавшую себя здесь не на своем месте.
— Зачем вы меня сюда пригласили? — тихо спросила она у импресарио. — К тому же в глубине зала сидит множество немецких офицеров. Один из них с вами поздоровался. Мне здесь неуютно. В будущем я бы предпочла более скромные места.
— Да полно вам, дорогая моя, расслабьтесь. Вы выглядите замечательно, может, несколько скромно, но нет ни одной фальшивой ноты в вашей одежде и манерах. Все идет как надо, Эрмина! Я должен вас показать, и не пытайтесь понять этого. Чашечку кофе?
— Охотно, — ответила она несколько холодно.
— Кофе — это высший шик, — продолжил Октав с насмешливой гримасой. — Наслаждайтесь, душа моя! Парижане еле сводят концы с концами со своими продовольственными карточками и талонами на ткани, бензин, яйца, масло, а вы сидите с кислым лицом.
— Это не по-христиански — наслаждаться вкусными вещами, которых так не хватает людям, особенно детям и старикам.
— Господи! Не знаю, нарочно ли вы это делаете, но ваш квебекский акцент режет мне слух. Я не замечал этого раньше, в вашей прекрасной стране.
— Боже мой! Мне так жаль. Я причиняю вам столько неудобств, дорогой месье, — тихо съязвила она. — Неужели место моего рождения является секретом?
Октав бросил на нее грозный взгляд, затем улыбнулся. Белокурая Эрмина привлекала внимание, и именно этого он добивался. Он хотел, чтобы их как можно чаще видели вместе, особенно высшие чины немецкой армии, прежде чем он выведет ее на сцену.
— Вы очаровательны, — заявил он, закуривая сигару. — И забавны. Я обожаю ваши голубые глаза, длинные золотистые ресницы, ваши губы, которые могут свести с ума любого мужчину. Милочка, вы в Париже, в «Максиме»! Если бы вы знали, сколько знаменитостей побывало здесь за полвека! Прекрасная Отеро[60], замечательный драматург и актер Саша Гитри, писатель Марсель Пруст, а также Мистингетт — великая любовь Мориса Шевалье и множество других. Напишите об этом своей матери, пусть помечтает. Известно ли вам, что я восхищаюсь Лорой? Она современная женщина, всегда на пике моды, увлечена кино и музыкой. Жаль, что она снова сошлась с вашим отцом, иначе я бы на ней женился! Но зато я покорил вас, так что ничего не потерял.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 180
