Лист дела 77
– Он весь на виду, Березко этот, – сказал инспектор Львовского уголовного розыска Кандауров, ладный сухощавый парень с острым подвижным лицом. – Всю жизнь здесь прожил. Серьезный человек, положительный... Начальником караула военизированной охраны кого попало не назначат, – убежденно заверил он.
Я улыбнулся:
– То-то у него Бандит «маслят» просил...
– Да нет, серьезно, – горячо сказал Кандауров. – Порядочный, заслуженный человек в полном смысле этого слова... Ума не приложу, что у него общего с вашим Бандитом?!
– Это я сейчас у него самого узнаю.
Я сидел в маленькой комнате Березко за столом, накрытым вышитым рушником, и дожидался хозяина. Складывал домиком рассыпанные спички, но пальцы дрожали, и домик каждый раз разваливался, и я с тупым упорством начинал складывать его вновь. Потом подумал: «Если успею сложить, то поймаю. А если...»
За тонкой дощатой стеной, у соседей, кто-то лениво переругивался. Мужской жирный голос вползал в щели, как замазка:
– Ляля, ты не стоишь тех денег, которые ты мне стоишь...
Ляля бранчливо отвечала:
– Помолчал бы! Сам хорош больно! Хоть бы букет цветов принес! Семьянин называется! От тебя, кроме едкого лука, ничего не дождешься...
Мужчина удивился:
– А что? Зеленый лук – это, может быть, мои самые любимые цветы. Чем я буду закусывать – тюльпанами?..
Жена Березко сказала за спиной:
– А вон Петро по грязюке чапает.
Я посмотрел в окно. Коренастый невысокий мужчина в вохровской форме шел через дорогу к дому...
Я аккуратно взял две последние спички, положил на домик одну, потом стал укладывать другую. Хлопнула дверь, и пальцы в последний момент дрогнули. Домик снова развалился...
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Петра Березко
...Вопрос. Вечером 17-го вы говорили по телефону с Ригой. Расскажите об этом максимально подробно.
Ответ. Недели две назад, возможно, что это было 17 сентября, мне позвонил из Риги знакомый – Прохоров Василий. Мы с ним давно не виделись, и он сказал, что собирается побывать во Львове, поохотиться. Разговор, в общем, был недолгий. А четыре дня назад он приехал ко мне, как и собирался. Мы с ним посидели, поговорили, жена собрала нам ужин. Часов в двенадцать Прохоров ушел, договорились, что мы с ним созвонимся.
Вопрос. Полное имя Прохорова, отчество, год и место рождения, нынешнее место жительства и работы?
Ответ. Василий Иванович. Год рождения – 1934-й. Родился он и живет в Киеве, там же он и работает – разъездным механиком Киевской дальнорейсовой автобазы. Все это мне известно с его слов. А точного адреса я не знаю, мы не переписывались, и в Киев я не собирался.
Вопрос. Расскажите о вашем знакомстве с Прохоровым...
...Березко задумался. Он не выглядел ни испуганным, ни встревоженным, а только очень удивленным. И вообще он выглядел очень простым, очень честным человеком. Васильковой синевы глаза на красном обветренном лице смотрели на меня доверчиво-недоуменно: чего это о глупостях каких-то расспрашивают? Но ведь именно ему звонил Бандит, именно у него просил «маслят»! Что их в принципе-то может связывать – таких разных, совсем не похожих?
Березко кашлянул.
– Так вот. Было это года четыре назад, в осень. Жинка моя была тяжелая тогда и жила у матери в деревне Голованевке, километрах в сорока от Львова. Ну, зная, что у нее скоро роды будут, я взял отпуск на три дня и приехал в Голованевку за нею. Только приехал – часу не прошло, – начались у ней преждевременные схватки. А в это время голованевский зоотехник, «Москвич» у него собственный, собирается в город. Вот мы и поехали с ним. До Львова уже оставалось километров двадцать – мотор у машины испортился. Вот и сели мы куковать – на шоссе живой души не видно. Водитель наш, видать, только по коровам техник – никак таратайку свою починить не может. А жене уж совсем некуда стало. Тут-то, на наше счастье, и является Прохоров – на мотоцикле чешет. Ну, естественное дело, голосую я ему – остановился. Упрашиваю его посмотреть машину. Нет, говорит, спешу я, давай, говорит, из ближнего села позвоню тебе на работу, чтобы машину прислали. Я ему объясняю, что работаю, мол, в охране и сроду у нас машин никогда не было. Черт с тобой, говорит Прохоров, посмотрю. Посмотрел. Лопнула, говорит, пружина молоточка. Потом задумался ненадолго, но глубоко так задумался, бормотнул, что долг, мол, платежом красен, а потом снял со своей мотоциклетки какую-то штуку, достал инструменты и за несколько минут починил колымагу. А жена уже в крик заходится. Я ему пятерку протягиваю, а он смеется – не надо, мол, дружбой сочтемся, в гости к крестнику приду. Так вот и познакомились.
Лист дела 78
В кабинетике Кандаурова было сумрачно, прохладно, тихо. Я достал из сейфа небольшую картонную коробку, опрокинул ее над столом. С медным звоном посыпались зло-тупорылые, жирно поблескивающие патроны.
– Эти? – спросил я.
Березко молчал.
– Ну, Березко?! – каким-то свистящим шепотом повторил я.
– Эти, – сдавленно сказал Березко.
– Сколько?
– Я дал ему штук шесть... – тихо ответил Березко.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
Березко П. М.
...Вопрос. Просил ли он у вас что-нибудь во время разговора по телефону из Риги, а затем когда приехал во Львов?
Ответ. Единственное, что Прохоров у меня спросил, это не могу ли я дать ему «маслят», так он называет патроны. Они ему были нужны для охоты, у него есть нарезное ружье. Я сказал, что подумаю. Когда Василий приехал ко мне, он вернулся к этому разговору. Правда, у меня дома было только шесть или семь патронов, я ему их и отдал.
Вопрос. Каких патронов?
Ответ. Автоматных.
Вопрос. Где остановился Прохоров во Львове?
Ответ. К себе я его пригласить не мог, так как у нас одна комната, но Василий сказал, что для него это не проблема, ему есть где устроиться. А я, честно говоря, впоследствии даже забыл его спросить об этом...
– Ваш приятель, так называемый Василий Иванович Прохоров, – бандит и убийца! – сдерживая ярость, сказал я съежившемуся, помертвевшему от ужаса Березко. – В Риге он последними патронами убил человека. А вы, Березко, вооружили его снова!
Вдавившись в кресло около моего стола, Березко загипнотизированно смотрел на меня своими васильково-синими глазами, он разводил руками, судорожно и безмолвно открывал рот, будто хотел сказать: «Не может этого быть!» Но так ничего и не сказал.
– За безответственное отношение к боеприпасам я должен буду отдать вас под суд. Ваши автоматные патроны подходят для его пистолета. Все, – сказал я хмуро. – А теперь посидите в коридоре, постарайтесь припомнить все – слышите, все! – что говорил вам Прохоров... Понимаете? С первого до последнего словечка все его разговоры...
