Я о твоей любви мечтала ране,
Лишь о покое ныне я пекусь.
Мне кажется, что поместить я тщусь
В один казан две головы бараньи.
Я у тебя, султан, прошу пощады,
Мою исполни просьбу, удружи.
Султан Сауран
Я за тебя, ханум, и в пламя ада
Согласен прыгнуть, только прикажи.
Батима-ханум
Прошу тебя: к Абулхаиру ныне
Не относись, как к своему врагу,
А уступи, смири свою гордыню,
Сойди с его дороги.
Султан Сауран
Не могу!
Уж лучше ты, припомнив все, что было,
Безумье мужа как-то обуздай…
Отговори…
Батима-ханум
Мне это не по силам,
Меня на путь свой ложный не толкай.
Султан Сауран
Что ж, попаслась вблизи осла кобыла,
Так по-ослиному заговорила.
Выходит, умерла моя Бопай?
Батима-ханум
Не сам ли смерти ты ее обрек,
К Абулхаиру затянув в чертог.
Смириться могут все, и я смирилась,
Я положилась лишь на божью милость,
И ненадолго дал мне счастье бог.
Здесь нет Бопай, и не вернуть былого.
Где это видано, чтоб, скот продав,
Купец его забрать хотел бы снова…
И впрямь я повторяю мужа слово
И в том не вижу ничего дурного,
Тем более, что он сегодня прав.
Султан Сауран
Моя ханум, коль скоро я вернулся,
Открою то, что глубоко таил.
Признаюсь, как я в жизни обманулся,
Когда любовь свою пресечь решил.
Я в заблужденье пребывал великом.
Минует все — я думал — стороной,
Как только станешь ты чужой женой,
Главу покроешь белым жаулыком,
Но ревность жгла меня еще сильней,
Чем жгла любовь прошедших наших дней.
Я в степь скакал один, кричал я криком.
Потом, когда прошло немало дней,
Я убедился: пламя не погасло,
И новый облик зрелости твоей
Меня томил и мучил все сильней,
В огонь мой адский подливая масло.
Я горевал сильнее, чем вначале.
И чтоб забыться, преступил закон.
Себе избрал я шесть прекрасных жен,
Но заглушить не мог своей печали.
Ведь сказано недаром: «Сто ворон
Заменят лебедь белую едва ли».
И хоть мои мученья все сильней
И, словно дикий зверь, мечусь я в клетке,
Все ж мне вовек не быть среди людей,
Кому по вкусу ханские объедки.
Батима-ханум
Не трать, султан мой, столько гневных слов.
И хану тяжело на перепутье.
И без того достаточно врагов.
Будь рядом и пойми — он прав по сути.
Султан Сауран
Выходит, у меня у одного
Нет ни беды, ни горя, ни печали,
Меня оклеветали, обобрали,
Нет ничего и рядом никого.
И не любви уже, а гнева пламя
Внутри меня бушует и вокруг.
Мне даже ты, ханум, не свяжешь рук.
Властитель бывший мой, мой бывший друг
Пусть знает: смерть стоит теперь меж нами,
Как ты стояла раньше…
(Уходит.)
Батима-ханум
Быть беде!
Великий наш аллах, когда и где,
Над кем из них меч занесешь, не знаю,
Но умоляю: чудо соверши —
Не кровью спор их грозный разреши.
Лишь твоему суду я доверяю
Две дорогие для меня души.
КЛЯТВА
На высоком холме собрался народ. Впереди хан Абулхаир, Батима-ханум, Тевкелев, Букенбай, Сейткул. Отдельной группой стоят султаны Сауран, Барак и другие.
Хан Абулхаир
Друзья единокровные, не вы ли
В степях своих едва ли не вчера
Свободно кочевали, вольно жили?
Но безмятежная прошла пора.
Сегодня мы окружены врагами,
В степях привольных стало трудно жить.
И Бедствия великого нам с вами
И даже нашим детям не забыть.
