сороковая
Кто этот человек?
10 октября 1941 года началось задержание членов группы Зорге. Первым стал Мияги. 18-го – взяли самого «Инсона». Аресты других членов группы – агентов и субагентов продолжались до лета 1942 года. Важнейший вопрос, который до сих пор задают исследователи и на который по-прежнему не найдено удовлетворяющего всех ответа: каковы причины случившегося провала?
Строго говоря, их всего лишь две:
первая – японская полиция самостоятельно вышла на советских разведчиков – либо по причине нарушения ими конспирации, либо через почти случайных знакомых кого-то из членов группы;
вторая – предательство.
Попробуем рассмотреть обе и начнем со второй, тем более что пока именно она считается канонической.
Официальная версия провала до сих пор окончательно не опровергнута, хотя верящих в нее исследователей с каждым годом становится все меньше. Впервые она стала достоянием гласности в 1949 году, когда был опубликован доклад шефа разведки американских оккупационных сил в Японии генерала Чарлза Уиллоуби, основанный на документе специальной полиции токко под названием «Расследование дела о сборе информации относительно Японии группой Коминтерна»[581]. Согласно этой гипотезе, крах советской нелегальной резидентуры начался летом 1941 года, когда 27 июня 1-е отделение токко, занимавшееся борьбой с левым движением и охраной конституционного строя, получило признание в незаконной деятельности от Ито Рицу – японского коммуниста, земляка Одзаки (они даже учились в одной школе) и его коллеги по исследовательскому отделу ЮМЖД. По каким-то причинам «Отто» никогда не использовал Ито в качестве своего агента, хотя знал о его убеждениях, и, скорее всего, Ито тоже был в курсе того, что Одзаки – «левый», но не более того. Не вполне понятно, когда Ито был арестован, но, по некоторым данным, это случилось еще в ноябре 1940 года, и не ясно, почему в таком случае он так долго молчал именно об Одзаки – или просто не спрашивали?[582]
В любом случае, в соответствии с имеющимися документами, получается, что именно тогда, 27 июня, Ито Рицу якобы заявил, что 56-летняя портниха Китабаяси Томо, жившая ранее в США, является членом японской секции американской компартии. Китабаяси, как мы помним, знала Мияги Ётоку по американскому периоду – он снимал комнату в ее доме, они вели разговоры соответствующего, «антиконституционного» характера, и через эту женщину токко вышла на след художника, а затем очень быстро высветила и всю группу Зорге. По непонятной, опять же, причине Ито Рицу был освобожден через два месяца после дачи судьбоносных показаний и, как ни в чем не бывало, вернулся к своей работе в ЮМЖД – как считают некоторые исследователи, получив задание следить за Одзаки, но затем снова был арестован и привлечен к суду уже по делу Зорге. После войны Ито стал одним из руководителей японской компартии, которая с 1950 года работала в подпольных условиях вне Японии – в Китае. Там, в Пекине, в 1951 году прошло расследование деятельности Ито в военные годы, в том числе и с использованием опубликованных комиссией Уиллоуби материалов, после чего его исключили из партии и выдали китайским властям. Отсидев в местной тюрьме 22 года, он вернулся в Японию в 1975-м и остаток жизни потратил на малорезультативный сбор доказательств своей невиновности, скончавшись с клеймом предателя в 1989 году[583]. Младший брат Одзаки – Хоцуки, уверенный, что именно по вине этого человека погибла группа Зорге и Одзаки Хоцуми в том числе, посвятил Ито книгу под характерным названием «Ныне живущий Иуда», а популярный мастер детективного жанра и влиятельный журналист, специализировавшийся на политических расследованиях, Мацумото Сэйтё дополнил беллетристические обвинения в адрес Ито книгой «Человек, продавший революцию».
К определению роли Ито как предателя склонялся и знавший его по заключению, но не имевший никаких доказательств Макс Клаузен: «В январе 1944 г. в больницу был помещен японский коммунист ИТО РИЦУ. Его камера была напротив моей… Он сказал мне, что был другом ДЖО и ОТТО. Он был арестован в сентябре 1941 г., за месяц до нашего ареста. Первое время я не верил ему, так как прокурор всегда пытался выяснить, о чем я думаю, и я предполагал, что ИТО подослали ко мне. Я и сейчас думаю, что ИТО мог быть причиной нашего ареста… ИТО был арестован в сентябре 1941 г. и знал очень хорошо ОТТО. Когда он разговаривал со мной, он очень нервничал и часто просил меня не говорить другим, что мы с ним разговариваем. Он всегда хотел узнать причину нашего ареста… Может быть, он и хороший человек, но метод, которым допрашивает прокурор, такой хитроумный, что избежать ответов очень трудно»[584].
Мнение о том, что Ито Рицу стал предателем невольно, было довольно популярно среди множества послевоенных японских левых, не склонных судить так резко, как брат Одзаки или Мацумото Сэйтё. Ито оказался в моральной изоляции, ему было за что бороться, но оказанное на него давление в прессе оказалось настолько серьезным, что при жизни он так и не дождался возможности быть услышанным. Лишь в 1993 году газета «Асахи» опубликовала «политическое завещание» Ито, в котором он утверждал, что не называл имени Китабаяси на допросе, но у полиции существовал некий список вернувшихся из Америки японских коммунистов, в котором, возможно, эта фамилия значилась. «Миясита (следователь токко. – А. К.) заявлял, что именно от меня он услышал имя Томо Китабаяси, – писал Ито. – На самом же деле, в конце июня 1940 г. в полицейском участке Мэгуро я сказал полицейскому из токко… “Кикуё Аоянаги познакомила меня с теткой из Америки по ее просьбе, я встречался с ней дважды”».
«Тетка из Америки» – это и есть Китабаяси Томо, и невозможно себе представить, что Ито встречался с ней дважды, не зная ее имени. Тем не менее для него было принципиально важно даже в завещании указать, что он не называл ее по имени: «Я припоминаю, что позже Такэтора Ито (следователь токко. – А. К.) предположил, что это могла быть некто Китадзима, поэтому в первоначальном рукописном тексте допроса было проставлено имя Китадзима. Через некоторое время сам Миясита сказал мне: “Эту женщину зовут Китабаяси, и она действительно вернулась из Америки”. Я не мог понять, почему полицейский заявил, что услышал фамилию Китабаяси от меня»[585].
Положение могли бы разъяснить те самые рукописные протоколы допросов – если бы они сохранились, но… в деле Зорге таинственным образом исчезло большое количество интересных материалов, которые помогли бы разгадать сегодня множество загадок. Увы, вместо ясных ответов остается строить догадки. Сам Ито предполагал, что его «признание» использовали для маскировки наличия этого самого списка, который в условиях послевоенной американской оккупации Японии мог породить множество неприятных вопросов к тем, кто составлял его в Америке. Примерно то же самое еще в 1957 году утверждал и допрашивавший Ито следователь Миясита из токко,
