Льяр был краток:
— Пусть приходит.
— Спасибо. А скажи, я вот еще понимаю, почему Льяррус вернулся к тебе, после того как побывал на родине, но почему его сородичи не смогли найти вход в твой мир, а они его упорно искали, идей нет.
Оба леса синхронно вздохнули и выдали:
— Молодая.
— Глупая.
Льяр пояснил:
— Аня, со временем ты врастаешь в этот мир, и любое открытие портала ощущаешь, как живой разрез на коже. Будет тебе лет, скажем, пятьсот, ты тоже сможешь блокировать доступ в свой мир.
— Понятно.
Понятно было и другое — ее версия о неслучайном подборе миров в портальной связке была верна.
Звезды над головой ехидно подмигивали, точно подтверждали: — Да-да, ты не ослышалась, пятьсот лет. И нет смысла спрашивать возраст обоих товарищей, так по-простому сидящих рядом с ней на листе и курящих трубки. Все, что больше ста лет — ей представлялось с трудом.
С другой стороны, три недели назад она вообще не представляла себя в разумном лесу. Или открывающей двери в другие миры. Или летающей на драконе. А сколько еще предстоит… И если с мирами лесов было все понятно, и просматривались отличные перспективы по линии: драконы — русалки, с миром теневиков так же появилась надежда на прогресс, про болотный мир можно было просто забыть, то средневековый город еще не проявил себя. А может и не проявит, оставшись обычным таким городком средневекового мира.
— Ты уже спишь, — ласково прошептали над ухом, и девушка плавно взмыла в воздух, поддерживаемая невидимой силой, а затем ее понесло куда-то. Звезды мигали, расплываясь, сливаясь в сверкающую круговерть. А потом был тихий голос Арвеля и мягкость постели.
Проснулась Аня отдохнувшей и полной сил — хоть сейчас картошку копать или миры открывать, в зависимости от обстоятельств. За окном алыми полосами пламенел рассвет, намекая на морозный день. На стеклах серебрились узоры.
Аня полежала, наслаждаясь тишиной и покоем, и вдруг подскочила, осененная внезапной мыслью. Если дом сейчас часть порталов, то это же… Это просто… Какой простор для творчества! В душе колыхнулась волна радости — сказка стала реальностью. Это ее дом, и она может делать все, что хочет. Хочет — дворцовые покои, хочет — хай-тек или строгий классицизм. Все, что душеньки угодно.
Аня обвела прищуренным взглядом комнату, оббитые вагонкой стены, кресло, мольберт и… не стала ничего трогать. Может потом, лет через сто, когда надоест, решила она. Внизу слышались голоса, и голос отца она узнала сразу. Этого следовало ожидать — мама всегда была флагманом их семьи, и если она сказала, что дочь вне закона и работает на другие миры, и ей нужна помощь, потому как дисциплина и нормальное питание не налажены, то партия в лице отца ответила «есть»!
А потом ее взгляд зацепился за столик и букет роз на нем. Внизу белела записка. Девушка развернула и прочла: «С добрым утром, милая. Кофе и я ждем внизу. Хотел разбудить, но буду ждать следующей ночи».
Постскриптумом шло: «С твоими договорился — свадьбу празднуем здесь».
Хотелось возмутиться — не посоветовался, в любви толком не признался, но счастливая улыбка уже играла на губах, и Аня точно знала, что ответит «Да».
Эпилог
Снег валил крупными хлопьями. После знаменательного дня, когда им чудом удалось избежать провала, прошло десять дней. Через два дня наступал Новый год, и в доме все сильней ощущалась атмосфера праздника. Вкусно пахло елкой, которую установили в углу столовой, но еще пока не наряжали. Арвель, замученный, с синяками под глазами, ходил с таинственным видом и обещал какой-то сюрприз в новогоднюю ночь. Мама не ходила, летала по дому, периодически замирая на месте, и тогда из кармана доставался блокнот с карандашом, и вслух заклинаниями произносились: кардамон, ваниль, горчица и бальзамический соус.
Отец, которому весной, предстояло выйти на пенсию, не заикался больше о том, чтобы поработать еще года два. Он часто закрывался с Арвелем в гостиной, переоборудованной в кабинет. С его опытом геолого-разведочных работ мир дракона представлялся эдаким Клондайком. Маги это тоже понимали, а потому относились к Николаю Александровичу с большим уважением, на что отец смеялся, мол, магия — магией, а науку никто не отменял.
Переселение драконов прошло буднично, без фанфар, красных дорожек и цветов. Пока маги заканчивали разведку нового мира, которому дали название «Латье», что в переводе значило «Идеал», Аня выторговала право для драконов разок, в одну сторону, прогуляться по залу порталов.
Громадные животные полные смертельной мощи, обладающие внушительным набором когтей и зубов, неспешно двигались мимо столов, мимо пухлых диванов с резными ножками, мимо нервно переминающейся охраны, мимо застывших магов, работающих в наспех развернутом здесь же координационном центре.
— Анечка, вы понимаете, если они захотят, мы не сможем им ничего противопоставить? — тихо, наклонившись, прошептал Арвель.
— Поэтому, мой дорогой координатор, мы будем с ними дружить. Долго и счастливо. И без жертв. Кстати, для переноски яиц все готово?
Яйца — были самым ответственным и самым хрупким в прямом смысле этого слова моментом переселения.
— Добровольцев мы нашли, — кивнул Арвель, — каждый оставил распоряжение на случай своей гибели.
— Пусть не надеются, — сердито мотнула головой девушка, — никаких случаев. Если не разобьют яйцо…
В этот момент из портала показалась первая четверка добровольцев. Двигались они со скоростью груженных хрусталем черепах — практически не дыша — держа за углы сеть, в которой лежало крупное, серое в крапинку яйцо. До портала яйца доставили в сетях же сами драконы, а вот по непривычному полу переносить отказались. Катить не рискнули сами маги — а ну как треснет? Кто его знает, какова прочность у скорлупы? Потому переносили вручную. Чужеродную магию зародыш дракона блокировал интуитивно, как опасную.
— Опускай. Аккуратно. Все, держу.
Каждую четверку ждала небольшая платформа на колесах, на которую со всей предосторожностью грузили яйцо. Драконы уже прошли по ту сторону портала. Аня предполагала, ящерицы все же приглядывают за транспортировкой, но своими методами… Так было даже лучше, и маги, хоть и нервничали, но гораздо меньше, чем если бы за ними наблюдала пара глаз с вертикальными зрачками.
Посмотрев третью по счету погрузку, Аня решила, что ее присутствия не требуется — Арвель справится сам. Повернулась уйти, как тут раздался предупреждающий крик. Уже оборачиваясь, Аня успела заметить, как обрывается край сети, как яйцо, зависнув над платформой, неспешно, но вместе с тем стремительно наклоняется, с глухим стуком приземляется на край и соскальзывает вниз.
— Держу, — просипел маг, лежа на полу. Яйцо, приземлившееся ему на живот, он обхватил руками, еще и ногами зафиксировал. Судя по красному лицу и выступившей испарине — удержание вышло жестким. Так и оказалось — целители установили ушиб брюшины и два сломанных ребра. Героя отправили лечиться. Яйцу повезло больше — ни трещинки.
