Мы помираем в очень безотрадном месте. Пишу вам прощальное письмо в надежде, что оно, может быть, будет найдено и отослано вам…
Собственно говоря, мне хочется, чтобы вы помогли моей вдове и сыну — вашему крестнику. Мы показываем, что англичане еще умеют умирать отважно, сражаясь до конца. Станет известно, что мы выполнили свое задание, достигнув полюса, и сделали все возможное, вплоть до самопожертвования, чтобы спасти больных сотоварищей. Я думаю, что это послужит примером для англичан будущего поколения и что родина должна помочь тем, кого мы оставляем оплакивать нас. Я оставляю свою бедную девочку и вашего крестника, Уилсон оставляет вдову, а Эдгар Эванс тоже вдову в очень бедственном положении. Сделайте все возможное для признания их прав. Прощайте. Я совершенно не боюсь конца, но грустно утратить многие скромные радости, которые я планировал на будущее во время долгих переходов. Я не оказался великим исследователем, но мы совершили величайший поход, когда‑либо совершенный, и подошли очень близко к крупному успеху.
Прощайте, мой дорогой друг.
Ваш навеки Р. Скотт Мы в отчаянном состоянии, отмороженные ноги и т. д. Нет топлива, и далеко идти до пищи, но вам было бы отрадно с нами в нашей палатке слушать наши песни и веселую беседу о том, что мы станем делать, когда дойдем до дома на мысе Хижины.
Позднее. Мы очень близки к концу, но не теряем и не хотим терять своего бодрого настроения. Мы пережили в палатке четрехдневную бурю, и нигде нет ни пищи, ни топлива. Мы намеревались было покончить с собой, когда положение вещей окажется таким, как сейчас, но решили умереть естественной смертью на посту.
Умирая, прошу вас, дорогой мой друг, быть добрым к моей жене и ребенку. Окажите мальчику помощь в жизни, если государство не захочет этого сделать. В нем должны быть заложены хорошие начала. Я никогда не встречал за всю жизнь человека, которым бы восхищался и которого любил бы больше вас, но я никогда не мог показать вам, как много значила для меня ваша дружба, потому что вам приходилось многое давать, а мне — ничего.
Достопочтенному сэру Эдгару Спейеру
16марта 1912 г., 79,5° широты
Дорогой мой сэр Эдгар!
Надеюсь, это письмо дойдет до вас. Боюсь, что нам приходится умирать, а это поставит экспедицию в скверное положение. Но мы были у полюса и умрем как джентльмены. Жалею только оставляемых нами женщин.
Благодарю вас тысячу раз за вашу помощь и поддержку и вашу великодушную доброту. Если этот дневник будет найден, то он покажет, как мы помогали умирающим товарищам и боролись до самого конца. Я думаю, это покажет, что дух мужества и способность переносить страдания не покинули нашу расу…
Уилсон, лучший из людей, когда‑либо существовавших, многократно жертвовал собой ради больных товарищей по экспедиции.
Я пишу ко многим друзьям в надежде, что письма дойдут до них когда‑нибудь, после того как нас найдут в будущем году.
Мы почти что справились с невзгодами, и очень жаль, что из этого ничего не вышло, но потом я почувствовал, что мы переоценили свои силы. Никого не приходится винить, и я надеюсь, что не будет предпринято никаких попыток в смысле указаний на отсутствие поддержки нам.
Прощаюсь с вами и вашей милой женой.
Ваш навеки Р. Скотт Вице‑адмиралу сэру Фрэнсису Чарлзу Бриджмэну
Дорогой мой сэр Фрэнсис!
Боюсь, что мы строимся к расчету: не выскочить. Пишу несколько писем в надежде, что они будут когда‑нибудь доставлены. Хочу поблагодарить вас за дружбу, которой вы меня награждали в последние годы, и сказать вам, как мне было чрезвычайно приятно служить под вашим руководством. Хочу сказать вам, что я не был слишком стар для этой работы. Первыми сдали люди более молодые… В конце концов мы показали хороший пример своим соотечественникам, если не тем, что попали в скверное положение, так тем, что встретили его как мужчины, оказавшись в нем. Мы могли бы справиться, если бы бросили заболевших.
