Луг перед ними растянулся между цепочкой сосен, в траве виднелся золотарник, местами встречался молочай.
Вишес прикурил свою самокрутку, и в воздухе запахло турецким табаком.
— Ублюдок опаздывает.
— Расслабься, Ви, — выдохнул Роф. — Или я успокою твою задницу, если сам не можешь держать себя в руках.
— Ублюдок. Не ты, он.
— Бутч, посади своего парня на цепь, окей? Прежде чем я заряжу его треклятой сосной.
На востоке вспыхнуло зарево, начав с пламени зажигалки, оно выросло до размеров солнца. Сияние исходило из леса, пробиваясь сквозь стволы деревьев, ветви и все, что находилось на пути этой вспышки иллюминации.
— Пожалуйста, скажи, что это дерьмо не радиоактивное, — пробормотал Куин.
— Неа, — ответил Рэйдж. — Но к утру нам всем обеспечен загар.
Бутч прикрыл глаза рукой.
— Блин, а я без «Коппертоуна»[92].
И хотя, как заметил Джон, парни не доставали пушек, все они были напряжены, словно настороженные коты.
Внезапно из-за деревьев вышел мужчина… сияющий мужчина, источник света. И он что-то нес в руках, брезент, ковер или…
— Сукин сын, — выдохнул Роф, когда фигура остановилась в двадцати ярдах от них.
Сияющий мужчина рассмеялся.
— А вот и бравый Король Роф и его ансамбль песни и пляски. Клянусь, вам, парни, устраивать бы утренники, настолько из вас прет веселье.
— Великолепно, — пробормотал Рейдж, — его чувство юмора осталось прежним.
— Может, я могу попробовать выбить из него эту дурь, — выдохнул Вишес.
— Используй его же руку. Если можешь…
Роф зыркнул на них, а парни в ответ послали взгляд типа «Кто? Мы?».
Покачав головой, Роф обратился к светящейся фигуре:
— Давненько не виделись. Спасибо за это Господу. Ну как, хреново поживаешь?
Прежде чем мужчина успел ответить, Вишес выругался:
— Если мне придется выслушивать чушь в стиле Киану Ривза и Матрицы, типа «Я — Нео», моя голова взорвется.
— Ты имеешь в виду Неон? — Обратился к нему Бутч. — Потому что он напоминает мне вывеску «Ситгo»[93].
Роф повернул голову.
— Захлопните рты. Все вы.
Сияющая фигура рассмеялась.
— Так, вы хотите получить преждевременный подарок на Рождество? Или продолжите перемывать мне косточки, пока я не захочу отчалить?
— На рождество? Боюсь, это твой праздник, не наш, — ответил Роф.
— Значит, «нет»? Потому что вы кое-что потеряли какое-то время назад. — На этих словах, сияние исчезло, будто кто-то выключил источник света.
Теперь на пустоши стоял мужчина, обыкновенный мужчина… ну, почти обыкновенный, учитывая то, что он был обвешан золотыми цепями. Он удерживал кого-то в руках — мужчину с бородой и проседью в темных волосах.
Тело Джона задрожало.
— Не узнали своего Брата? — сказал человек, опуская взгляд на мужчину в своих руках. — Как быстро вы забыли.
Именно Джон разбил стройные ряды, побежав по высокой траве. Кто-то выкрикнул его имя, но никто и ничто не могло его сейчас остановить. Он бежал со всей мочи, ветер ревел в ушах, кровь стучала в венах.
Луговая трава билась о его джинсы, холодная августовская ночь ударяла по щекам, а руки, сжатые в кулаки, молотили воздух.
Отец, кричал он. Отец!
Джон резко затормозил, прикрыв рот ладонью. Это был Тормент, точнее уменьшенная версия Брата, будто он провел под солнцем месяцы. Лицо исхудало, кожа свисала с костей, глазницы впали глубоко в череп. Его борода была длинной и темной, косматые волосы представляли собой черное спутанное гнездо, за исключением яркой, белоснежной пряди спереди. На нем была та же одежда, что и в ночь его исчезновения из тренировочного центра, вся грязная и в лохмотьях.
Джон подпрыгнул, когда на плечо опустилась чья-то рука.
— Полегче, сынок, — сказал Роф. — Господи Иисусе…
— Вообще-то, меня зовут Лэсситер, — вставил мужчина, — если ты запамятовал.
— Да плевать. Так, какова цена? — спросил король, протягивая руки, чтобы забрать Тора.
— Мне нравится, что ты допускаешь наличие таковой.
Джон хотел быть тем, кто отнесет Тора в машину, но колени тряслись так сильно, что его самого было впору нести на руках.
— А что, ее нет? — принимая тело Брата, король покачал головой. — Проклятье, он вообще ничего не весит.
— Он питался оленями.
— Как давно ты знаешь о нем?
— Нашел пару дней назад.
— Цена, — сказал Роф, не отрывая глаз от брата.
— Ну, вот в чем дело. — Когда король выругался, мужчина, Лэсситер, рассмеялся. — Это не цена.
— Что. Это.
— Сделка «два по цене одного».
— Что, прости?
— Я иду с ним.
— Черта с два.
Легкомыслие исчезло из голоса мужчины:
— Это — часть сделки, и поверь мне на слово, я бы добровольно не подписался на это. Но вся соль в том, что он — мой последний шанс, так что, да, простите великодушно, но я иду с ним. И если ты откажешься, то я сравняю нас всех с землей.
Мужчина щелкнул пальцами, и яркая, белая вспышка мелькнула в ночном небе.
Спустя минуту, Роф обратился к Джону:
— Это — Лэсситер, падший ангел. В одно из своих последних появлений на Земле, в Центральной Европе разразилась чума…
— Окей, я тут совсем не причем…
— … которая унесла две третьих человеческого населения.
— Хочу напомнить, ты тоже людей не жалуешь.
— Мертвые они плохо пахнут.
— Применимо ко всем вам, смертным.
Джон едва улавливал нить разговора; он был слишком занят, уставившись на лицо Тора. Открой глаза… открой глаза… пожалуйста, Господи…
— Пошли, Джон. — Развернувшись, Роф направился к Братству. Приблизившись к ним, он тихо сказал:
— Наш брат вернулся к нам.
— О, Боже, он жив, — воскликнул один.
— Слава Господу, — простонал другой.
— Скажи им, — потребовал стоявший позади Лэсситер. — Скажи, что он вернулся с соседом по комнате.
