Лицо Никки изумленно вытянулось.
— Сержант МакАллистер здесь? — переспросила она. Затем вспомнила об отце, и внутри у нее все сжалось. «Пожалуйста, Боже, не дай ему сделать глупость. Только не сейчас».
Оставив Спенса выносить последние коробки с их имуществом, она сбежала вниз по лестнице и выскочила на улицу, где вокруг двух машин, уже готовых к отъезду, слонялась группка людей.
Засмеявшись, когда воздух огласился приветствиями, Никки огляделась, ища взглядом отца и молясь о том, чтобы не застать его за серьезным разговором с сержантом полиции МакАллистер. Наконец она заметила его: он изучал карту вместе с миссис А., МакАллистер поблизости, к счастью, не было. Облегченно вздохнув, она начала обнимать всех и благодарить за то, что они пришли. Несмотря на свою готовность двигаться дальше, Никки не могла не грустить, что оставляет их. Конечно, они будут поддерживать отношения, по крайней мере, какое-то время, но она догадывалась, что рано или поздно их пути разойдутся и воспоминания о жизни в Бристоле начнут постепенно уходить в прошлое, как это всегда происходит. Даже ужасная боль и тоска по Заку пройдут, хотя представить это сейчас было очень трудно.
— Приятно видеть, сколько у тебя друзей, — заметила ее мать, когда Никки подошла и стала рядом с ней. Адель стояла немного в стороне, наблюдая за тем, как разворачивается сцена прощания, и ее глаза сияли от гордости.
— Ты как? — спросила Никки, беря ее за руку.
— Прекрасно, — улыбнулась Адель. — Я рада, что мы с отцом вместе с вами едем в Лондон. Мне не терпится посмотреть, где ты будешь жить.
— Тебе там понравится, — заверила ее Никки, пытаясь не думать о Заке и о том, каким идеальным для него был бы их новый дом. Теперь не время позволять себе снова окунаться в горе: для этого будет достаточно времени в ближайшие недели и месяцы, а сегодняшний день должен стать символом всего нового. — Я надеюсь, что вы будете нас часто навещать, — призналась Никки.
— Обязательно, — пообещала Адель.
Никки улыбнулась, затем наклонила голову набок, чувствуя себя немного неловко, поскольку собиралась задать матери вопрос, который уже некоторое время не давал ей покоя.
— Я тут подумала, — начала она, — ну, как ты считаешь, возможно, моя бабушка и дедушка все еще живут здесь?
Адель прижала ладонь к щеке Никки и заглянула ей в глаза.
— Я так и думала, что ты обязательно спросишь, — призналась она, — и потому я сделала несколько звонков. Да, они все еще живут здесь. Я не стала звонить им: подумала, что лучше подождать, когда ты будешь готова.
Внезапно сердце Никки захлестнула надежда.
— Я хотела бы познакомиться с ними, — произнесла она дрожащим голосом. — Конечно, не прямо сейчас, но скоро.
Адель улыбнулась, по-прежнему не сводя с дочери глаз.
— Я думаю, что они будут очень гордиться тобой, — призналась она. — Я ведь горжусь.
Никки смущенно пожала плечами.
— Ты многое взяла от Мэтью, — продолжала ее мать; взгляд ее затуманился. — У него был твой дух, твое умение ладить с людьми, пока его жизнь не пошла наперекосяк.
Чувствуя странную радость от ее слов, Никки спросила:
— Как ты думаешь, папу это раздражает?
— Иногда, — допустила ее мать. — Или, скажем так, раньше раздражало. За последнее время столько всего изменилось… — В ее глазах мелькнул огонек иронии, и Никки захотелось рассмеяться и обнять ее.
— Ты уже получила ответ от психотерапевта, которого тебе рекомендовала миссис А.? — спросила Адель.
— Того, в Лондоне? Да, и он хочет работать со мной, так что, надеюсь, судья будет доволен.
— Не думай о нем. Единственное, что имеет значение, — это ты. Этот опыт для тебя значит гораздо больше, чем ты сейчас понимаешь, и профессиональная помощь пойдет тебе на пользу. — Затем, уже тише, она добавила: — У нас впереди много времени для разговоров, а сейчас с тобой, похоже, хочет поговорить один человек.
Никки обернулась и увидела, что рядом переминается с ноги на ногу сержант МакАллистер.
— Здравствуй, Никки, — сказала Элен МакАллистер и протянула ей руку.
Пожав ее, Никки ответила:
— Здравствуйте. Не ожидала увидеть вас здесь.
— Я услышала, что ты сегодня уезжаешь, и хотела пожелать удачи.
Никки посмотрела детективу в глаза и увидела в них только доброжелательность.
— Спасибо, — сказала она. — Это очень любезно с вашей стороны.
МакАллистер кивнула, но не отвела взгляда.
— Забавно, что мы так и не узнали, кому принадлежал синий «Мерседес», — заметила она.
Во рту у Никки пересохло.
Еще крепче сжав руку Никки, МакАллистер наклонилась к ней и заметила:
— То, что ты сделала, невероятно благородно, но чертовски глупо. Я очень рада, что это не привело к неприятным последствиям.
Когда она ушла, Никки смотрела ей вслед, слишком ошарашенная, чтобы пошевелиться.
— И я хочу, чтобы ты пообещала мне прямо сейчас, — заявил Спенс, когда она пересказала ему их беседу, — что ты больше никогда, никогда не сделаешь ничего подобного.
Никки уже собиралась ответить, но в ее глазах вспыхнул лукавый огонек.
— О нет! — простонал Спенс. — Обещай, Никки, или, клянусь, я умываю руки.
— Но что, если в неприятности попадешь ты? — спросила она.
— Знаешь что? — заявил он. — Я даю тебе слово здесь и сейчас, что никогда в них не попаду.
Рассмеявшись, она крепко обняла его и от всего сердца пообещала, что никогда и ни за что больше не поступит так, как в этот раз.
Наверное, не поступит. Возможно…
