Два дня спустя Никки, Дэнни и Дэвид собрались в доме в Бедминстере: они упаковывали последние вещи и приводили жилье в порядок перед въездом в него следующих арендаторов, которые должны были поселиться здесь в конце месяца.
— Все собрали? — крикнул Дэнни из холла.
— Кажется, да! — ответила Никки из спальни.
— Тогда я тащу все это в машину, — сообщил он. — Твои родители приехали. Похоже, Спенс с ними.
— Очень на это надеюсь, — ответила Никки, выходя из комнаты и свешиваясь через перила; но Дэнни уже ушел.
— Я и не знал, что у меня еще столько барахла здесь осталось, — проворчал Дэвид, изо всех сил пытаясь вытащить тяжелую коробку из комнаты. — Тебе протянуть руку помощи?
— Если у тебя есть запасная, то да, — ответила она и снова исчезла в спальне, чтобы проверить, все ли ящики и шкафы пусты. С минуты на минуту они отправятся в Лондон. Даже миссис А. решила поехать с ними, отчасти чтобы помочь перевезти все вещи в дом в Шепардс-Буш, а отчасти — чтобы быть ближе к аэропорту, поскольку завтра должен был прилететь мистер А.
— Убью одним выстрелом двух зайцев! — счастливо прощебетала она, когда посвятила их в свои планы.
Когда Никки окинула последним взглядом спальню, в которой она и Спенс провели время, теперь казавшееся целой жизнью, а на самом деле составлявшее немного больше восьми месяцев, она ощутила, как сердце сжалось от переполнявших ее чувств. Она посмотрела на кровать, где они столько раз лежали с Заком; на небольшие вмятины в ковре, где стояла кроватка Зака; на комод, некогда забитый мягкими игрушками; и на угол, где они хранили его детское креслице. Все исчезло, главным образом оказалось у друзей или в благотворительных лавках — они раздали все и теперь были готовы начать новую жизнь. Все, что осталось здесь, в этом доме, это небольшой браслет, который ему надели, когда он только родился. Младенец Джеймс. Никки сохранила его, чтобы позже положить к письмам, которые она писала сыну, и всем его фотографиям. Все эти предметы они сохранят, спрячут в таком месте, о котором будут знать только она и Спенс: напоминания об их первом ребенке, который прожил недолго, но изменил их так, что они еще до конца и сами не осознали.
— Привет, — мягко произнес Спенс, входя в комнату и останавливаясь у нее за спиной.
Она улыбнулась и прислонилась к нему.
— Ты как? — спросил он.
— Гм, — произнесла она. — Вчера вечером я скучала по тебе.
— Я тоже по тебе скучал, — признался он, целуя ее в шею. Затем, обхватив Никки за талию, Спенс спросил: — Ну, и о чем ты тут думаешь?
Она легонько вздохнула.
— О Заке, конечно. Я боялась, что у меня создастся впечатление, будто мы бросили его здесь, но, как ни странно, я ничего такого не чувствую.
— Потому что он в наших сердцах, а это значит, что он едет с нами.
Обернувшись и обняв его, она заметила:
— Это восхитительный взгляд на ситуацию, и ты прав: он всегда будет с нами.
Поцеловав ее, Спенс убрал с ее лба волосы и посмотрел прямо в глаза.
— Мама говорила тебе, что в банке осталось еще четыре тысячи фунтов? — спросила она. — Они с папой хотят, чтобы мы взяли эти деньги как подъемные.
Спенс удивленно поднял брови:
— Но на что будут жить они?
— Папа сказал, чтобы мы не волновались об этом: у него есть кое-какие идеи.
Спенса это не убедило.
— Он еще не оправился, — напомнил он ей.
— Я знаю, но думаю, ему сразу станет лучше, если мы примем деньги. Или, по крайней мере, половину суммы. А теперь расскажи мне, как все прошло у Дрейка. Он отказался от нас? Я не стану осуждать его, если он не захочет иметь с нами дела, но все же надеялась…
Приложив палец к ее губам, Спенс сообщил:
— Он хочет, чтобы ты знала: в его офисе тебя ждут персональный стол и стул. Ты можешь их занять, как только почувствуешь, что готова приступить к работе.
Глаза Никки вспыхнули изумлением, а затем наполнились слезами.
— Ты надо мной смеешься, — сказала она.
— Вовсе нет, — возразил он.
— О Спенс! — ахнула она, снова обнимая его. — Нам так повезло, не правда ли, что у нас есть Дрейк? Я даже не представляю, что бы мы делали без него.
— Мы бы что-нибудь придумали, — заверил он ее, — но признаю: с ним все намного легче.
— А с кем ты еще встречался, когда был там? — спросила она. — С Вэл?
— Да, и она передает тебе привет. Судя по всему, съемки прошли очень хорошо. Все, похоже, остались довольны, а она мне заявила: «Режиссура и правда срывает крышу, Спенс. Надо заниматься ею почаще».
Никки засмеялась:
— Я так рада, что первая попытка у нее прошла удачно.
— Я тоже, — признался он и добавил: — Кстати, я и Кристин видел.
Никки внимательно посмотрела на него:
— Вы поговорили?
Он кивнул:
— Она хочет знать, можно ли ей позвонить тебе.
От удивления у Никки екнуло сердце.
— Она сказала, что в суде сделала все возможное, чтобы загладить вред, который причинила, рассказав о вашем разговоре в тот день. И ей действительно жаль, что она вообще все рассказала полиции.
Никки вздохнула и покачала головой.
— Думаю, у нее действительно не было выбора, — заметила она, будучи теперь в состоянии оценить ситуацию более объективно.
— Чушь! — презрительно фыркнул Спенс.
— Вообще-то, я действительно все это говорила, — напомнила она ему. — Но что ты ей ответил?
— Я сказал, что считаю ее жуткой нахалкой, — парировал он, — однако решать тебе.
Никки недолго думала, прежде чем ответить:
— Знаешь, я не уверена, что кому-то из нас станет легче, если мы будем вспоминать старые обиды; кроме того, мы знаем, как тяжело ей заводить друзей. Поэтому я сама позвоню ей на следующей неделе.
Спенс засмеялся и картинно закатил глаза. Именно такого ответа он от нее и ожидал, поскольку знал, что Никки не способна долго злиться на кого бы то ни было. И если бы способность к прощению измерялась в деньгах, то богатство Никки затмило бы самые безумные мечты.
Услышав шаги на лестнице, он снова заключил ее в объятия и заметил:
— Пойдем, пора уже вывозить отсюда всю эту кучу вещей.
— А, вот вы где! — воскликнул Дэнни. — Я подумал, что вам будет интересно узнать, что у дома собралась целая толпа.
Никки выглядела озадаченной.
— Почему? — спросила она. — Что случилось?
Дэнни засмеялся.
— Ты уезжаешь, — напомнил он ей. — Они все хотят попрощаться. Даже… Постой-ка… Женщина-детектив, как же ее зовут?
