— Да? — озадаченно произнесла дама. — Лучи какие-нибудь или фокус… Но все равно, пора нам входить в мировую цивилизацию. Европа вон уже от границ избавилась, там нет этого обособления…
— Мечта антихриста! — пояснил Родионов.
— Как вы сказали? — не расслышала дама.
— Дело в том, что по пророчествам святых, произнесенным тысячу лет назад, перед приходом антихриста восстановится в прежнем виде Римская империя. А ваша Европа без границ это и есть, по-существу, восстановленная Римская империя…
— Вы это серьезно?
— Абсолютно серьезно, — твердо сказал Родионов. — Ничего более серьезного и вообразить себе нельзя.
— Я так не считаю, — возразила дама, заметно волнуясь. — Все зависит от нас самих. Вот вы на последних выборах за кого были?
— Там не спросят, за кого ты голосовал, — сказал Родионов, поднимаясь и указывая рукой вверх. — Там вопросы простые задают. «Старушке помог через дорогу перейти? Стакан воды вынес жаждущему? Авторучки крал с чужого стола?..» Простые вопросы, да… Что-нибудь в таком роде.
Дама глядела на него холодными чужими глазами.
— И вот еще, — добавил Родионов, постукивая ногтем по обложке книги. — Нельзя ли попросить у вас на время, почитать?
— Я вам дарю, — великодушно сказала она. — Только зря время потеряете. Все это уже в прошлом…
— Может быть, — согласился Родионов и намеревался было уже покинуть помещение, но взгляд его выхватил из кучи рукописей тот, так и не прочитанный им роман про ветер с помоек…
— Милая барышня, — попросил он, почему-то страшно волнуясь, — можно я одним глазком загляну вон в ту рукопись. Мне бы концовку узнать. Интересно. У меня с концовками беда. Ради опыта и науки…
— Это идет у нас в следующем номере. Глядите, — пожала она плечами и склонилась над рукописью, утратив к Родионову всякий интерес.
Родионов трясущимися руками открыл последнюю страницу, быстро нашел глазами заключительный абзац и прочел: «Ветер с городских помоек по-прежнему доносил запах разлагавшихся…»
— Отлично! — Пашка улыбнулся и прищелкнул пальцами от удовольствия. — Так я и предполагал!.. И что же, Виктор Петрович подписал этот роман в номер? Не поверю…
— Пшеничный у нас уже ничего не подписывает, — строго сказала барышня.
— Отчего же? Он что, не главный уже?..
— Главный редактор у нас Генриетта Сергеевна Змий.
— Вот как, — ошеломленно сказал Родионов. — Надо же, какие перемены. Не зря эти слухи ходили… А где же Пшеничный?
— Пшеничный в запое.
Проходя мимо укромной комнаты машинисток, где обычно устраивались редакционные пьянки, Родионов приостановился. Из-за неплотно прикрытой двери доносился звон стаканов, взволнованный разговор. Говорили двое, судя по голосам — Шпрух и Загайдачный.
— Если что, — разобрал Павел голос Загайдачного, — ко мне! Бери семью и ко мне. У меня спасешься. Никакой погром не страшен… Но и ты, если ваши жиды насядут…
— О чем речь, Коля?! — громко перебил Шпрух. — Бери семью и ко мне. У меня и схоронишься, на кухне хотя бы. Отсидишься в безопасности… Я и Аблеева спасу!
Глава 5
Накануне
Двадцать первое апреля. Пятница…
Он не мог избавиться от чувства, что именно сегодня-то и должно случиться что-то решающее, окончательное… Тревогою и ожиданием напитан был воздух вокруг него.
Павел пил воду, поглядывал на часы. Времени оставалось предостаточно. Она ни разу за эту зиму не пришла к нему в больницу, но это даже хорошо. Хорошо, что она не видела его в этом состоянии. Сейчас самое главное не поддаваться никаким надеждам и не питать никаких иллюзий. Но сегодня все решится. Он сам пойдет к ней. Надо приготовиться, завершить все свои дела, прежде чем идти. Нужно взять с собою изумрудное платье, вот что…
Родионов полез в шкаф, извлек фирменный пакет. Он не распаковывал его с того самого времени… Пусть сама… Руки его мелко дрожали. Нужно выпить рюмку коньяку, вот что… Нужно поехать к Грише Белому и выпить с ним маленькую рюмку коньяку, а заодно и посоветоваться. И время пробежит незаметно. А Гриша всегда бодрый и уверенный в себе. Потому-то он и богат… Кто не рискует, тот не богат. Он мне скажет: «Да не волнуйся ты из-за всякой стервы!» А я ему отвечу: «Не говори так, Гриша, ты же ничего не знаешь… Хотя бы про золотистый пушок меж лопаток любимой…» Нет, про это не надо, пошло… А он скажет: «Ты что, Паша, что я баб этих не знаю? Все они одинаковы! Уж я-то их перевидал, Паша! Во всяких видах…» Он будет так примерно говорить, и ко мне невольно перейдет часть его цинизма. Цинизм придает уверенность, в нем есть некоторый здоровый шарм. Вот и все, что мне теперь нужно — рюмку хорошего коньяку и толику здорового цинизма. Иначе я буду вот так трястись и она подумает: «Экий рохля и размазня! Зря я все возобновила!..» С женщинами нужно быть уверенным и грубым… Женщинам нравятся воины, а не мечтатели и звездочеты, вот что…
Он шел к остановке, бережно спрятав под рубашкой невесомый пакет с платьем. Он шел пешком к Грише Белому, подолгу стоя на перекрестках и переходах, с трудом решаясь переходить дорогу даже и тогда, когда она была совершенно безопасна. Он боялся всяких непредвиденных случайностей. Он ведь прекрасно знал, что в такие вот минуты любит охотиться на людей рок. Поэтому Родионов старался держаться на безопасном расстоянии от стен домов и часто поглядывал вверх, вдруг что-нибудь сорвется с крыши или балкона. А Гриша точно скажет: «Видал я их, — скажет, — в разных видах! Все они, Паш, если откровенно…» А я скажу: «Не говори так, Гриша…» Но часть цинизма меня укрепит, вот что…
Через сорок минут он был на месте.
Родионов поднялся по лестнице, прижался к стене, пропуская мимо себя пыхтящих грузчиков, которые тащили вниз огромный кожаный диван. Точно такой же диван стоял когда-то в коридоре офиса Гриши Белого.
В коридоре было оживленно, вовсю кипела работа. Выносили кресла и компьютеры из кабинета Гриши. Пашка снова остановился у стены, пропуская рабочих. На этот раз тащили черный письменный стол… Стало быть, мебель меняет. У них все это быстро меняется, честь фирмы, марка… Он поднял глаза — навстречу ему со страшными глазами спешила Риточка и еле заметным, скрытным движением ладони как бы выталкивала его прочь отсюда. Пашка мгновенно все понял, повернулся и быстро зашагал к лестнице.
Он остановился на углу здания и здесь Рита догнала его, подтолкнула за угол и они пошли вместе.
— Что с Гришей? — спросил через некоторое время Павел.
— С Гришей ничего. Все в порядке. — сказала Рита. — Он деньги успел снять и уехал… Вряд ли они его найдут. Молодец…
— Что, наезд? Или как у вас это называется?..
— Ну вроде того… Из-за «Князя» какого-то. Филиновская банда разорила наше гнездо… Тебе, Павел, лучше не соваться в эти дела. Я книжку твою читала, Гриша дал… Здорово ты там про эту Филимонову накрутил, не стоила она того. Стерва она была порядочная… Вот, кстати, тебе Гриша оставил. — Рита сунула в руки Родионова картонную коробку из-под обуви. — Туфельки там. С золотыми пряжками… Гриша сам все мечтал сюрприз тебе сделать. Ты тогда в сауне пьяный все кричал про эти туфельки.
