происшествия и именно что в Контору – внезапно появилась новая информация, которой необходимо поделиться с компетентными людьми, а вот что последует за этим, не знаю. Вдруг сюда прибудет группа захвата по мою душу, а я ведь не стану покорно следовать туда, куда меня поведут. Самое главное, что и не знаю для чего вообще нужен, а такой информацией со мной поделиться никто не пожелал. Вот и прошу Вас, что бы уже на месте люди из Братства объяснили визитёрам, что силой меня взять не будет возможно. Пострадают при таких действиях многие, да и не факт, что одним из них буду я.
- Если прибудет группа захвата, то трое наших погоды не сделают.
- А мне и не надо, что бы парни тут стояли насмерть. Они нужны лишь как переговорщики, да дали мне время сделать пару звонков нужным людям. Но это я так, на всякий случай. Если честно, прошу их, скорее, для собственного спокойствия. Думаю - если бы была цель нас задержать силовым способом – мы уже лежали бы под дулами автоматов мордой в пол и с наручниками на руках.
- Я тебя понял, Антон. Скажем, через час три-четыре человека у тебя будут. Но предупреждаю сразу – без оружия и на прямое столкновение с сотрудниками при исполнении не пойдут. Задержать на время задержат, но потом отступят.
- А мне другого и не надо. Внутрь парни пусть не заходят – снаружи постоят, для «мебели». Спасибо за понимание и всего доброго.
- Всего, Антон. Как пароль от прибывших – мой позывной. Помнишь его?
- Помню. Как такое не помнить? – рассмеялся парень. Всего Вам. И спасибо.
Антон откинулся и улыбнулся. «Лягушонок» - таким был позывной ещё с курсантских лет у здорового, метра под два ростом и весом чуть ли не под полторы сотни килограмм, отставного полковника службы внешней разведки. А всё потому, что на первых занятиях в училище он и прыгнул с места как лягушка – предварительно сев чуть ли не попу, оттолкнувшись с места мощными ногами и в полёте расставив ноги и руки в разные стороны…
Положив трубку на стол, включил на мониторе изображения видеокамер наружного и внутреннего контроля. В коридорах никого не было, а вот недалеко от входных дверей в клинику «нарисовалась» машина, которая была до боли знакома, но в такое время она здесь находиться не должна была. И, что странно, в ней явно сидел не один человек, но пока никто из неё не вышел и не позвонил в дверь.
Антон нажал на селекторе клавишу вызова охранника, а через секунду последовал ответ.
- Да, Антон Сергеевич. Я на месте. Нарушений нет, но вот машина, что припарковалась в паре десятков метров, мне не нравится, хоть номер знаком. Как понимаю, это Ваши родственники? Вы в курсе кто внутри? Может вызвать группу быстрого реагирования? Или полицию?
- Молодец что заметил. Машина наша, но вот кто в ней находится – вопрос. Ну, пока те сидят внутри и ничего не нарушают, пусть таки продолжают сидеть, хотя… знаешь, Саша, всё же вызови, на всякий случай, ГБР. Пусть экипаж будет поближе к нам на всякий случай. Да и заблокируй дистанционно все входы-выходы в клинику. Если что – я на месте в кабинете. Отбой.
- Сделаю, Антон Сергеевич. Отбой.
Закончив разговор, парень, глотнув кофе, не глядя протянул руку к тарелке с бутербродами, но там ничего не было. Посмотрев, убедился, что тарелка и в самом деле пуста. Задумался – он сам сьел или… Обернулся и никого в кабинете не увидел. Подошёл к двери – закрыта плотно, хоть и не на замок. Сделав вывод, что сьел всё неосознанно, сев обратно в кресло, допил кофе и откинулся на спинку,иногда мышкой переключая изображение с одной камеры на другую. Вокруг здания всё было спокойно, но вот какое-то неясное предчувствие так и не проходило, а, самое главное, он не знал откуда могут последовать неприятности…
- - -
- Доброе утро, братик, - в дверях появилась Арина, сонно хлопая глазами. – Ты что, вообще сегодня не спал? Ой, так вкусно кофе пахнет… Ты что, без меня уже позавтракал?
Антон крутанулся в кресле и, встретив щекой поцелуй сестры, ответно чмокнул ту в нос.
- Я спал, но проснулся недавно и решил посмотреть почту – там оказалось несколько забавных писем. После нашей демонстрации в Москве, обиженный япошка не решился от морального унижения кончить жизнь ритуальным самоубийством. Наоборот – вызвал меня чуть ли не на смертельый бой. Это, конечно, чисто восточная фигня - пролетает со своими желаниями. Ещё пришли письма из Франции и Испании. Те более конкретны – предлагают контракт с пятью нолями в евро, правда, без уточнений по длительности нашего прибывания у них. А вот это - самое интересное, - Антон вынул из лотка принтера письмо и подал сестре. – Прочти.
Через пару минут девушка подняла глаза на брата.
- Это, как понимаю, ТА школа, в которой училась наша бывшая сотрудница?
- Именно что. Да и люди, которые нас пытались уничтожить, или, как там написано, «привлечь внимание уникальных врачей для лечения тяжёлых неврологических и психических заболеваний у детей школьного возраста». Во вывернули, а? Потрясающие люди. То есть стрельба на поражение из гранатомётов – это они так привлекали наше внимание? И заметь, ни слова извинений в наш адрес. Наоборот – именно мы, просто так, махнув рукавом, словно Василиса Премудрая, уничтожив чуть ли не взвод боевиков, как здесь написано – «воспитанников и преподавателей детского дома», ещё и остались виноваты до конца своих дней за свои действия. У людей явно крыша поехала. Я вот хочу это письмо передать в Главк, Сан Санычу. По телефону лишь озвучу причину, а там пусть сам решает что к чему.
- Может Стасику позвонить? – Арина улыбнулась, вспомнив мужчину, которого знала чуть ли не всю сознательную жизнь.
- Стасику? Ты имеешь в виду полковника Терентьева? То же мне, «стасик».
- А что? – девушка улыбнулась, вспоминая, как мужчина при каждом посещении их семьи, не мог оторвать взгляда от их мамы, влюблёнными глазами ту чуть ли не пожирая. – Для меня он старинный лруг семьи, к тому же…
- Девочка, - Атон улыбнулся. – Я, видя твой мечтательный взгляд,
