Именно здесь совершали жестокие и зрелищные жертвоприношения быков, о которых говорилось в первой части книги. Их черепа затем прибивали на стены зала. При раскопках извлечено до 35 черепов, свидетельствующих о том, что обряды проводили многие годы — радиоуглеродный анализ позволяет говорить о целом столетии. Также есть основания предполагать, что это происходило во второй половине июня: это были летние ритуалы периода самых долгих дней и самых коротких ночей. Большинство жертвенных быков происходило не из района Миватн, их привозили в Хофстадир из других мест — еще одна дорогостоящая практика. Жертвоприношения крупного рогатого скота, очевидно, прекратились одновременно с принятием христианства. Прямая связь между введением новой веры и закатом публичных языческих мероприятий не вызывает сомнений, хотя, возможно, нехристианские обряды какое-то время еще продолжали совершать за закрытыми дверями.
Многие другие находки свидетельствуют об уникальном статусе Хофстадира, хотя некоторые из них трудно интерпретировать; например, здесь обнаружено очень много кошачьих костей, которые больше нигде не встречаются. Поселение было демонтировано и заброшено в 1070-х годах — постройки разобрали и на месте каждой ритуально захоронили череп животного.
Исландия официально приняла христианство около 1000 года, однако в этой истории есть свои нюансы. Новая вера десятилетиями прямо или косвенно проникала на остров с каждым новым кораблем, в виде слухов или осознанных убеждений. Распространение христианства в Скандинавии, не в последнюю очередь в Норвегии, отразилось и на Исландии. Поселенцы смотрели в будущее и обсуждали свои варианты. В «Книге об исландцах» говорится, что решение о переходе в христианскую веру принял законоговоритель Альтинга, дабы положить конец трениям между приверженцами новых верований и упорными традиционалистами. Помедитировав под плащом в подобии шаманского транса, он высказался за обращение в христианство, но с некоторыми интересными оговорками: отныне исландцы будут называть себя христианами, но по-прежнему могут совершать в своих домах старые ритуалы, есть конину и, при желании, оставлять детей на произвол судьбы (что в очередной раз показывает: практика инфантицида все-таки существовала). Как и в континентальной Скандинавии, на ранних этапах христианское вероисповедание, по-видимому, было частным делом, и во многих усадебных хозяйствах имелись собственные церкви — такая ситуация сохранялась до Средних веков.
Во второй половине X века исландцы отправились еще дальше на запад и в 980-х годах приступили к колонизации Гренландии. О причинах этого до сих пор спорят, но вполне возможно, дело было в том, что доступ к пригодным для заселения районам Исландии постоянно блокировали авторитетные вожди. История присутствия скандинавов в Гренландии и в Новом Свете отражена в двух исландских сагах — «Саге об Эйрике Рыжем» и «Саге о гренландцах». Они существенно различаются в деталях, но рисуют в целом сходную общую картину западной экспансии.
Гренландия была случайно обнаружена путешественниками, сбившимися с курса во время шторма. Вернувшись в Исландию, они рассказали о том, что видели. Новости о больших землях на западе постепенно начали распространяться. Это совпало с разыгравшейся на западе страны местной драмой — человека по имени Эйрик Рыжий объявили вне закона (то есть официально изгнали из общества) за несколько совершенных в рамках соседской вражды убийств. Эйрик был в целом не слишком приятным, однако бесстрашным человеком, и, поскольку у него не оставалось другого выбора, он решил попытать счастья в новых землях и поплыл туда с небольшой группой последователей. Через год он вернулся в Исландию и привез с собой множество рассказов о чудесном новом месте, которое решил назвать Гренландией, — как утверждает сага, потому что люди охотнее поселятся в стране с красивым названием.
Рассказы Эйрика упали на благодатную почву. Мысль отправиться на поиски нового места для жизни в незаселенную страну, такую же, какой всего сто лет назад была Исландия, должна была казаться людям вполне заманчивой. Помимо пастбищ, новых поселенцев привлекала местная дичь — северные олени, тюлени и моржи. Первое поселение скандинавов, впоследствии известное как Восточное поселение (Eystribygð), раскинулось на южной оконечности Гренландии. Археологи обнаружили здесь около 500 усадеб, протянувшихся на север вдоль побережья еще до одной небольшой общины, которую иногда называют Средним поселением.
Его общественным и политическим центром был Братталид, где стояло поместье Эйрика. Окрестные земли он, недолго думая, назвал Эйриксфьорд (сегодня это место известно под своим иннуитским названием Кассиарсук, а фьорд зовется Тунуллиарфик). Археологи обнаружили остатки дома Эйрика — это было внушительное сооружение с выложенным каменными плитами полом, окруженное вспомогательными постройками, в том числе стойлами для животных. Рядом стояла крохотная дерновая церковь, возведенная (как говорит сага) для его жены Тьодхильды. Эйрик не разделял взглядов жены и до самой смерти хранил верность старым традициям — эти духовные разногласия во многом омрачали их отношения. В неустановленном месте недалеко от Братталида происходили первые тинги в Гренландии. Этот район столетиями сохранял свое значение, но позднее центр переместился в епископство в Гардаре, основанное в XII веке в соседнем с Братталидом фьорде.
Еще одним важным местом в Восточном поселении был Херьольфснес; он располагался на расстоянии от главного центра, но занимал удачную позицию как раз в том месте, куда подходили корабли из Исландии. Поселение основал Херьольф Бардарсон, прибывший сюда в числе первых вместе с Эйриком. Херьольфснес эффективно развивался как транзитный порт, местные жители первыми узнавали все новости с востока и вели оживленную торговлю, снабжая путешественников вещами, о необходимости которых те раньше не подозревали.
На побережье дальше к северу вскоре была основана вторая скандинавская колония, известная как Западное поселение (Vestribygð). Здесь идентифицировано около 100 усадеб. В обоих случаях скандинавы селились в прибрежных районах, отличающихся умеренным климатом, а также во фьордах и долинах, где можно было развивать пастбищное сельское хозяйство. Как и в других регионах Северной Атлантики, при строительстве и организации хозяйства они придерживались своих культурных традиций. Дерновые и каменные крестьянские дома, руины которых можно увидеть до сих пор, во многих отношениях аналогичны найденным в Исландии и на Фарерских островах. То же можно сказать об использовании системы приусадебных и удаленных участков: ближайшие к жилищам земли засевались, а расположенные дальше были отданы под выпас скота. Большое значение для местной экономики имела ежегодная охота на моржей, ради которой отправлялись далеко на север, к водам современного залива Диско. Эта опасная поездка в северные охотничьи угодья (Norðrsetur) длилась много недель, но давала колонистам ценное сырье для собственных нужд и для торговли с Исландией и Скандинавией.
Суровые природные условия вынуждали поселенцев приспосабливаться и выживать всеми доступными способами, что подтверждают и некоторые археологические данные. В Западном поселении примерно в 80 километрах от современной столицы Гренландии Нуук датские археологи обнаружили на участке Gården Under Sandet (Усадьба под песком), или GUS, восемь культурных слоев с комплексами построек (жилищ, стойл для животных и надворных сооружений), размещенных вплотную друг к другу, что позволяло максимально сохранять тепло. Очевидно, обитатели GUS гибко подстраивались к условиям окружающей среды — назначение построек менялось в зависимости от сезона и климата. И в Исландии, и в Гренландии огромное значение имел зимний прокорм домашнего скота. Неудивительно, что в данных экологического анализа преобладают кормовые растения, а анализ фауны показывает, что среди домашнего скота преобладали козы — выносливые животные, способные питаться даже древесными волокнами, например прутьями. Не менее важной частью годового хозяйственного цикла было сохранение продуктов, особенно на зиму, и здесь поселенцы проявляли такую же изобретательность, как и во всех остальных случаях. Например, есть убедительные доказательства того, что необходимую для консервации соль добывали из золы морских водорослей.
