Потому что на нем белела оставленная Лехой метка. А рядом торчал всё тот же обвитый хмелем пень.
— Почему-то я даже не удивлен... — досадливо поморщившись, заключил капитан. — Теперь понятно, откуда тропа взялась. Мы сами ее и протоптали...
Сергей растерянно огляделся по сторонам.
— То есть... и здесь та же самая ерунда повторяется? С бесконечными повторениями?
— Похоже на то... — пробормотал Леха. Потом вскинул голову и прокричал куда-то вперед: — Эге-ге-е-ей!..
Сергею с Юлькой показалось, что голос друга отозвался сразу с четырех сторон. А скорее всего, так оно и было.
— Подождите тут, я схожу проверю, — хрипловато выговорил старпом. Скинул рюкзак и налегке отправился по тропе назад.
Минуты через три вновь вышел к уже знакомому стволу, по другую сторону которого ждали Леха с Юлькой.
— Что и требовалось доказать, — обреченно развел руками капитан.
Они подобрались к самому обрыву и принялись оглядывать загроможденную деревьями речку. И выше, и ниже по течению картина была одной и той же: сплошная мешанина из накренившихся стволов, нависших крон и коряг. И не было этому завалу ни конца ни края...
Сергей велел спутникам ждать здесь, а сам попробовал вновь углубиться в лес, продираясь сквозь оплетенный зарослями бурелом в противоположную от речки сторону. Но произошло то, чего и следовало ожидать: через пару десятков метров впереди вновь замаячило открытое пространство — и он вышел на другой берег Бобровки. Его близорукому взгляду открылась всё та же картина заваленного деревьями русла. А на другой стороне темнели расплывчатые фигуры Лехи с Юлькой.
— Возвращайся, Серый, — крикнул ему капитан. — И так уже всё ясно. Будем думать, что дальше делать...
Сергей подавил вздох и направился обратно. И по пути его пронзила мысль: а как же лодка? Смогут ли они теперь к ней вернуться?..
Этот вопрос он и задал первым делом, как только воссоединился с товарищами. Однако ответа не получил.
Они сидели на поваленном стволе и угрюмо обсуждали создавшееся положение: что можно предпринять, чтобы выбраться из этой новой пространственной ловушки?
— Если мы сумели в нее попасть — значит, можно из нее и выйти. Остается только понять — как?..
Сергей вновь встал и попытался еще несколько раз удалиться от спутников — шел то назад, то вперед, то в сторону леса — но всякий раз неизменно возвращался в исходную точку с противоположной стороны.
Потом они попробовали сделать это одновременно, но в противоположных направлениях: Сергей отправился назад, а Леха с Юлькой — вперед. И в результате вся троица сошлась нос к носу на середине пути.
— Ну и шизохрень, — покачал головой капитан. — Когда мы удаляемся друг от друга, мы на самом деле идем себе навстречу!..
— Прямо «Алиса в Зазеркалье»! — старпом в сердцах пнул старую трухлявую колодину.
— Я с ума сойду... — прошептала Юлька. — Мне кажется, нам отсюда уже не выбраться...
— Да ну, ты брось! — сейчас же возразил Леха. — По-любому выберемся!
— Ты сам-то в это веришь? — обреченно отозвалась штурманша.
— Я не верю, я знаю!
— Откуда? — поднял на него глаза Сергей, печально усмехаясь.
— Да вы сами-то умом пораскиньте! Нам, Серый, с тобой еще предстоит вернуться в позавчерашний день, когда мы шлюпку под водой держали. Кто-то ведь дергал за весло? И это мог быть только один из нас. Значит, рано или поздно мы отсюда выберемся!
— Хм... Пожалуй, ты прав, — качнул головой старпом. А про себя мрачно подумал: а еще им предстоит похоронить Юльку, и это тоже произойдет не здесь... А потом мозг прожгла жестокая догадка: а что если они тут застряли как раз из-за того, что Леха решил вмешаться в ход судьбы и не дать Юльке погибнуть? И теперь что-то нарушилось — пространство замкнулось и не выпустит их до тех пор, пока страшное предначертание так или иначе не произойдет. Например, пока они не начнут умирать тут от голода один за другим, и первой — Юлька...
Сергей опомнился, сердито встряхнулся. Черт, ну что за жуть по мозговым извилинам растекается! Он глянул на Леху. Если капитану и приходила в голову подобная дикая мысль насчет «приговоренной» Юльки, то виду он не подавал.
Они вернулись к тому месту, где оставили рюкзаки.
— Что делать-то будем? — спросил Сергей. — Просто сидеть и ждать, пока нас из этой ловушки не выпустят?
— Нет, это тоже не вариант, — мотнул головой Леха. — Мы должны найти какой-то выход.
— И где его искать прикажешь? Здесь в какую сторону ни пойди — всё равно сюда же вернешься.
— Ну мы же не везде ходили. А вдруг где-нибудь тут есть такая точка, через которую как раз и можно выбраться наружу? Что-то типа портала.
— Ты предлагаешь всю окрестную территорию взад-вперед прочесывать?
— Ну а что? Можно попробовать. Площадь совсем небольшая — метров сорок-пятьдесят, а дальше всё повторяется по новой. Правда, тут такие заросли и бурелом, что это будет долгое занятие. Ну а куда деваться?
Сергей согласился, что иного ничего не остается. Во всяком случае, никаких других идей пока не было.
Они оставили рюкзаки, а сами, вооружившись топором, отправились прочесывать участок леса между двумя руслами. Доходили до берега, смещались на пару метров ниже по течению — и шли назад, пока не достигали противоположного берегового склона, а там повторяли маневр. Идти старались прямо, не петляя, поэтому когда на пути попадалось препятствие в виде густого кустарника, Леха принимался орудовать топором и прорубался прямо сквозь заросли. Сделав с десяток таких ходок туда и обратно, изрядно притомились и присели отдохнуть на правом берегу возле самого обрыва.
— Да-а, — протянул Сергей. — Чувствую, эта эпопея затянется не на час и не на два...
Юлька понуро молчала, уткнувшись Лехе в плечо. Тот поглаживал ее по спине, задумчиво рассматривая вершины деревьев на противоположном берегу.
Сергею пришло в голову, что сейчас и он, и спутники жаждут только одного: вырваться за пределы этого бесконечно расклонированного клочка леса, оказаться на каком-нибудь другом участке Бобровки, где нет столь глумливо откровенных вывертов пространства. Снова очутиться в лодке, плыть себе спокойно по течению — вот что казалось теперь пределом мечтаний!
Старпом скривил уголок рта, пытаясь усмехнуться. Вся эта ситуация отчетливо напомнила ему один эпизод из Достоевского...
Сидят каторжники в остроге. И среди них один за особо тяжкое
