Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
ведет бой». Быстро оценив обстановку, командующий полностью взял управление батальоном в свои руки. — Натиг, артиллериста мне.
Порученец и радист по совместительству, Натиг, протянул наушники.
— «Дракон» на проводе, просит уточнить корректуру огня.
Срывая голос, полковник стал корректировать огонь, ориентируясь по разрывам снарядов. После нескольких прицельных залпов, противник стал поспешно отходить, на свои прежние позиции, неся потери. Бой еще продолжался, но чувствовалось, что он затухает. Расспросив солдат в окопе, в какой стороне командный пункт, полковник заспешил на «НП» (наблюдательный пункт командира батальона). Ему уже на встречу спешил комбат Ахмедов.
Выскочив из окопа, полковник стал углублять в лес, увлекая за собой командира. Найдя укромное место, под скалой, он устало опустился на ствол поваленного дуба. Рядом присел Ахмедов.
— Ну, как ты комбат? — задал он риторический вопрос, доставая сигареты.
— Теперь хорошо, а полчаса тому назад, думал все, хана, не выдержим. Уж больно резко они пошли в наступление, без артподготовки, в ночь, такого давненько не было. Хорошо, что вовремя передовые посты обнаружили передвижение армян, а то быть бы беде. Оставили бы позиции. Спасибо, что помогли артиллерией. Вдруг комбат насторожился: — А, как вы тут оказались, господин полковник, — вскочил Ахмедов. Вы, наверно, знали про атаку, да? Ну, откуда, — засомневался он, сняв шапку, стал упорно тереть свой лоб, неверья еще своим глаз, что перед ним сидит тот, чье имя даже в окопах солдаты произносят шепотом, веря во все легенды, которые рассказываются про командующего. И вот этот, прославленный человек, спокойно сидит на ветке и курит, будто не из боя вышел, а прогуливался по лесу и присел отдохнуть.
— Не суетись комбат, просто возвращался с Мурова, а тут Расим, командир твой, с докладом, вот и подъехал, так сказать разобраться на месте. Не могу вот только понять, зачем это армяшки полезли на тебя, хотя понятно, что это просто авантюра. Как ты думаешь, комбат?
Ахмедов опустился на ствол дерева, натянул на голову свою шапку, молчал, обдумывая ответ не на простой вопрос командующего.
— Нет, комбат неспроста, ох неспроста, это они. Давай пойдем к тебе на «НП» и все хорошо взвесим, а потом решим, что нам делать. Тревога не оставляла полковника даже после того, как комбат заверил, что сам лично до утра будет контролировать обстановку и в случае чего даст достойный отпор противнику. Командующий решил остаться в батальоне, чтобы с утра провести тщательный анализ на местности.
Утром полковник поднялся на заре. Недалеко от него, свернувшись калачиком, спал его бессменный порученец Натик. Молодой двадцатилетний паренек из Самухского района, о котором полковник и не узнал бы, если бы он не прибился к его отряду, еще три года назад и не уговорил его взять в бригаду. Тогда ему было всего семнадцать лет. Паренек был худенький и слабенький, полковнику хотелось сразу же отказать в просьбе. Но, встретившись с его глазами, горящими ненавистью к врагам, сжалился и приказал зачислить Натика в комендантский взвод бригады.
Лес спал, погруженный в туманы. Ветки буков, дубов и клена были лениво опущены, на них дремал обильный иней. Глухо и сонно ворчала река Индже-чай, несущая свои быстрые воды где-то внизу ущелья. Стоял тот глубокий и задумчивый покой, который способен врачевать истерзанные души солдат, лежащих на сосновых ветках, после ночного боя.
Адъютант, услышав шорох, сразу открыл глаза и хотел встать. Полковник взмахом руку остановил его желание.
— Спи боец, я никуда не иду. Тот сделал вид, что закрыл глаза, но дрожание ресниц выдавали его маленькую хитрость.
Полковник присел на бугорок, прислонился спиной к ствол огромного бука, закурил. Тишина оглушала его.
Вдруг раздалась близкая и звонкая, глубоко музыкальная трель. Потом пауза и еще более чистые мелодичные щелчки, за ними удалой протяжный свист, приливная волна счастья, призыв к веселью, действиям, бодрости жизни— все, чем богаты лесной грач, пташки-невелички и веселые дрозды. Хохлатый грач, носился между веток, стрекоча, будто хотел сказать бойцам: — Вставайте, умойтесь прохладной росой, пока она не высохла. Слушайте утро. Смотрите, как порозовел край неба, где сейчас взойдет солнце. Скорей, окунайтесь в теплую жизнь, пришедшую на смену черной и жуткой ночи. Вы заслужили это.
Лес оживал. На вершине клена начал петь, откуда-то прилетевший зяблик. Его голосок, как переливы горного ручья, переплелись с монотонным барабанным стуком дятла. Вместе с солнцем прилетел неугомонный ветер. Зашумел листвой, раскачивая ветки деревьев, стал разгонять туман по долине. Проснулись запахи леса. Ночью здесь все заглушала сырость, вперемешку с угарным и едким запахом пороха, сейчас пахло водой и туманом.
Солнце высушивало туман, горный ветер пронесся по склонам гор и принес с собой запах лугов. Уставшим солдатам после ночного и тяжелого боя было не до прелестей Карабахского леса. Они спали, прижавшись, согревая друг друга. Только полковник сидел под буком, очарованный прелестью просыпающейся природы. Постепенно птицы стали умолкать, будто сделали перерыв на завтрак. Шум реки отдалился.
Ветер прошелся по вершинам деревьев, шелестя прошлогодней листвой.
Полковнику показалось, что деревья будто рассказывали друг другу о своих ночных видениях, о человеческой жестокости и кровожадности веками не затухающей в этих красивых местах — именуемых Карабахом.
Он устало встал, закинул автомат на плечо и пошел по пологому спуску к горной речушке, чтобы испить ее холодной воды и привести себя в порядок.
Внизу у самой воды, на поваленной ветке, прижав к груди автомат и поджав ноги, сидел часовой. Справа от него под огромным валуном чернело хорошо замаскированное укрытие из толстых побегов деревьев, прикрытое дерном. Услышав шаги, часовой повернулся на шум, выставив ствол автомата. В подходящем человеке он узнал своего командира. Быстро встал, забросил автомат за спину и стал поправлять обмундирование. Полковник подошел к солдату и протянул руку для приветствия. Тот, слегка склонив голову, двумя руками пожал руку командира, улыбнулся своей широкой улыбкой, демонстрируя все свои тридцать два зуба.
— Доброе утро вам, командир, — солдат явно обрадовался, увидев своего прославленного командующего, который не бросил их в ночной атаке дашнаков, а вместе с бойцами принял бой.
— Мне кажется, командир, здорово мы им всыпали, — солдату не терпелось рассказать о своих подвигах, но полковнику было не до его рассказов. Ему надо было спешить в штаб, где в спокойной обстановке обдумать действия противника. Ведь не зря, он предпринял ночную вылазку, без надежды на успех. То, что это разведка, он понял еще ночью, когда без артподготовки началась внезапная атака армянских бандитов, без всякой надежды на успех. Потеряв десяток солдат, противник отошел на свои позиции.
Для чего он это проделал, какую цель ставил
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
