По-моему, это глупость. Плевать я хотел на имущественные права Бандароха! Подземное царство обнаружили мы, кроме нас, о нем вообще никто не знает. Значит, можем делать с ним что пожелаем. Что сказал призрак старого замка? «Царство возродится»! Он не уточнял, кто именно его возродит. Может, Августус и потомок славного древнего рода сидов, однако мелковат он для такого масштабного деяния. Даже если будет плодиться по-прежнему, и Маркс, Энгельс и Ильич — не последняя его тройня.
Со мной согласились многие, но Орвуд продолжал гнуть свое и цитировать юридические кодексы держав Староземья.
Тогда в наш спор вмешался лорд Ллевелис. Он нашел способ уладить проблему. Оказывается, у них есть принцесса! Не краденая, своя собственная, доморощенная. Недавно родилась. Она не прямая наследница Мэб, но кровная ее родственница. Сама королева «уже не та, что прежде», как дипломатично выразился маг (да уж, определенно не та!), и юная Ванесса (если я не перепутал имени) должна со временем сменить ее на троне. Так вот, если соединить узами брака эту самую принцессу и одного из отпрысков Бандароха, — законность будет соблюдена!
Это решение понравилось всем, кроме Ильзы (никогда у нас не обходится без «кроме»): «А если принцесса вырастет страшненькой, или глупенькой, или с дурным нравом? Если не полюбит ее ни Маркс, ни Энгельс, ни даже Ильич — тогда что? Женить насильно, против воли? Разве теперь Средние века? — сказала она, но потом передумала и велела: — Ладно, вы пока заселяйтесь, а дальше будет видно. Только имейте в виду, ремонт будет большой, а то как входишь — сразу уборная!» Далась же ей эта уборная, без конца вспоминает!
Лорд Ллевелис ответил, что трудности их не пугают, выдал нам новую порцию признательности, обещал непременно отозвать наемных убийц, уточнил географические детали и открыл портал в Трегерат.
Орвуд потом долго ворчал, бранил лордов. Оказывается, он рассчитывал воспользоваться их порталом для возвращения в Уэллендорф. Не удалось. Замковые развалины Уэллендорфа — место забытое и неприметное, Кирнерскую же пещеру в Трегерате знают все, неудивительно, что лорды избрали именно этот маршрут. Но Орвуд воображает, будто они поступили так нам назло. На самом деле лордам просто в голову не пришло, что существа, приставленные спасать Мир, не способны самостоятельно добраться до дому магическим путем, но он не хочет этого понимать и злится.
Расставшись с лордами, мы пошли в землянку, позавтракать и погреться. И тут случилось совсем невозможное! К нам прискакали торхи и… заговорили! По-аттахански! И тоже выражали признательность! Старинное проклятие лишило их спутников — хавваров (симбионтов, я бы сказал), способности членораздельно говорить, превратило почти в зверей. Но по условию, разум должен был вернуться к ним, соверши они воистину благое деяние. Мы предоставили им возможность поучаствовать в спасении Мира, проклятие потеряло силу, они вновь стали собой, за что нам безмерно благодарны. А мне — в особенности, потому что я демон, и они отныне станут почитать меня как бога! Вот только этого мне и не хватало в жизни для полного счастья!
В общем, поклонников у меня прибавилось. Вот только я не уточнил, шла речь о наших двенадцати или о всем поголовье? Сколько их бегает по степи? Сотни? Тысячи?.. Однако везет же мне с контингентом! Сплошь маргинальный элемент: черные моджахеды, черные колдуны, проклятые кони… Меридит считает, это закономерно. «А кто еще, по-твоему, должен поклоняться демону-убийце? Маленькие феечки или девы корриган?» Не знаю, наверное, она права, но лично я предпочел бы дев… Ой-ой! Не зря ли я это написал?! Не надо никого, чур меня, чур! Правильно говорит Энка, я должен быть осторожен в своих желаниях! Закрываю тему!
Ну вот, кажется, и все. Мир спасен, царство сидов на пути к возрождению, равно как и Волшебная страна, миссия наша выполнена… Да! Про самое-то главное я забыл! Про невест, ради спасения которых было затеяно все предприятие.
Так вот, чисто семейное дело наше обернулось полнейшим крахом. Ни одна из девиц (все три чудом выжили в резне, хоть и не обошлось без ран) не пожелала быть спасенной и вернуться в объятия законного жениха. Они полюбили своих похитителей и именно с ними вознамерились разделить судьбу. Годрик совершено убит таким поворотом событий, он страдает, рыдает и грозится наложить на себя руки. Что ж, его право. Аолен отговаривает, а я не стану. Рагнар же пытается обмануть себя самого и очень неубедительно скрывает ликование. Он бродит с понурым видом и трагически кряхтит, но время от времени забывается и начинает насвистывать казарменные песенки, содержание которых никак не вяжется с душевными муками. Мы его не осуждаем. Мальвия не родилась красавицей, но это полбеды. Возможно, мы несправедливы, а внешность обманчива, но выглядит кнусская принцесса полной дурой и ведет себя соответственно. Рагнару повезло, что она предпочла другого. Другому — не повезло…
«…Но так ему и надо, чтобы неповадно было уводить чужих невест», — хотел продолжить Хельги, но не стал. Было далеко за полночь, и ему захотелось спать. Отложив дневник, демон заполз под одеяло, закрыл глаза… и почувствовал угрозу. Что-то страшное затаилось рядом! Совсем рядом. Снаружи землянку охраняли торхи, и в надежности такой стражи Хельги не сомневался. Но опасность была внутри. Он перекатился на спину. Сжал рукоять кинжала. Чуть приоткрыл глаза, чтобы не светились в темноте, замер и принялся ждать.
Медленно, медленно тянулось время. Мирно посапывали родные и близкие. Годрик всхлипывал во сне — даже жалко стало. Урсула свистела носом и чихала — простудилась, что ли? Рагнар раскатисто всхрапывал. Не происходило ровным счетом ничего. Но опасность была рядом. Что-то темное, что-то злое… А спать хотелось все больше… Будто наплывало что-то… Будто в карауле никогда не стоял!..
Он только на миг сомкнул глаза… И едва не проворонил беду! Еще миг — и было бы поздно. Очнувшись, Хельги увидел… невероятное! Юный Спун склонялся над спящим колдуном, и лезвие ножа, занесенного для удара, сверкнуло в его руке!
— Ты что, сдурел?!! — вскрикнул демон. Рванулся вперед, выбил нож, схватил кальдорианца за шкирку… И получил такой удар в грудь, что отлетел на несколько шагов, врезался в стену и сполз на пол, не в силах сделать ни вдоха.
В землянке началась суета, спросонья никто не соображал, что происходит, люди и нелюди бестолково метались в темноте. Спасибо, Балдур догадался засветить магический шар.
— Это Спун! — прохрипел Хельги с усилием. — Он рехнулся! Хватайте его!!!
И снова было сражение. Одиннадцать против одного. И перевес был не на стороне одиннадцати! Огромного труда стоило им оглушить и связать обезумевшего юношу.
— Во силища! — восхищенно присвистнула Энка, глядя, как тот бьется в путах, рычит с пеной у рта. — Кто бы мог подумать! Казался таким увальнем! Что это с ним сталось? Неужели психоз на нервной почве?
Аолен, встав рядом на колени, долго изучал связанного. Потом резко поднялся и объявил:
— Нет! Это не психоз, это хуже! Я вижу две сущности вместо одной!
— Раздвоение личности! Шизофрения! — обрадовался редкому диагнозу ученый магистр Ингрем, но тотчас спохватился: — Ой! Ведь я умалишенных с детства боюсь! — И попятился. — Надо его в дурдом сдать. Только я, чур, не понесу!
