Полицейский помог соседке усесться за руль. Она с облегчением вздохнула и попыталась улыбнуться.
— Спасибо за помощь.
— Не за что. Будете предъявлять иск за нападение?
Джейн поджала губы.
— Я его первая ударила.
Она надеялась, что Сэм обойдется без улыбки — улыбающийся, он казался… нормальным человек.
— Пусть будет так. — Сэм закрыл дверцу. — Массаж поможет снять боль. И еще парилка.
— Парилка? — удивилась Джейн. — Полагаете, я напрасно принимала утром холодный душ?
Сэм рассмеялся, сверкнув ослепительно белыми зубами.
— Холодный тоже полезен, — согласился он. — Чередуйте тепло и холод, чтобы снять напряжение.
Джейн кивнула:
— Прекрасная мысль. Спасибо за совет.
Она завела мотор, и Сэм, отступив на шаг, повернулся к своему «понтиаку». В следующее мгновение красный «додж» сорвался с места и помчался по улице.
«Может быть, еще удастся с ним ужиться, — с улыбкой подумала Джейн. — Накануне вечером он очень вовремя подоспел со своими наручниками».
В это утро Джейн приехала на работу раньше, чем обычно, поэтому сумела выбраться из машины без свидетелей. Теперь плакат над кнопкой лифта гласил: «Неудача не является предметом выбора. Она заложена в вашей программе». Джейн усмехнулась. При виде этого текста руководство, наверное, надолго задумается.
Кабинеты постепенно заполнялись людьми, и все говорили только об одном — о вчерашнем бюллетене. Кое-кто пытался отгадать имена четырех подруг, но большинство сотрудников склонялись к мнению, что весь текст — чистый вымысел и никаких подруг вообще не существует. Это вполне устраивало Джейн.
Однако интерес к бюллетеню не ослабевал. Кто-то, проходя по коридору, бросил собеседнику: «Я отсканировал статью и отослал кузине в Чикаго». Причем было очевидно, что речь шла не о статье из «Детройт ньюс».
Близилось время обеда, и Джейн ужасно беспокоилась: неужели придется снова влезать в машину и вылезать из нее? В конце концов она решила, что обойдется крекерами и пойлом в их забегаловке. Конечно, можно было бы попросить подруг, чтобы они принесли ей поесть, но очень уж не хотелось вдаваться в объяснения… Заявить, что избила пьяницу? Это было бы хвастовством. Ведь на самом деле она так разозлилась, что просто не соображала, что делала.
Тут в столовую вошла Ли Стрит. Она осмотрелась, кивнула Джейн и вынула из холодильника свой обед — сандвич, чашку овощного супа (который тут же разогрела в микроволновке) и один апельсин. Джейн тяжко вздохнула и подумала: «Люди, подобные Ли, существуют на свете лишь для того, чтобы все остальные казались беспомощными». Действительно, почему и она не захватила с собой обед? Почему давится крекерами и диетической содовой?
— Можно к тебе подсесть? — неожиданно спросила Ли. Видимо, она ощущала враждебное к себе отношение, иначе села бы, не спрашивая разрешения.
— Конечно, можно. — Джейн попыталась улыбнуться. — Я очень рада, — соврала она не моргнув глазом.
Ли аккуратно разложила на столе свой обед. Развернув сандвич, откусила маленький кусочек. Затем изящным движением утерла губы салфеткой, сделала глоточек супа и снова поднесла к губам салфетку. Джейн смотрела на Ли как зачарованная. «Вероятно, такие же манеры были у викторианцев», — подумала она. У Джейн тоже были недурные манеры, но рядом с Ли она чувствовала себя дикаркой.
Немного помолчав, Ли проговорила:
— Полагаю, ты видела вчерашний отвратительный бюллетень.
Джейн давно уже заметила, что «отвратительный»— любимейшее слово этой женщины.
— Ты имеешь в виду статью, которую сегодня все обсуждают? — спросила она. — Я так и не удосужилась дочитать до конца.
— Скажу тебе откровенно: из-за них я начинаю стыдиться, что родилась женщиной.
Ну это уж слишком! Джейн прекрасно понимала, что не следует обращать на Ли внимания — такие люди неисправимы, — но все же, не удержавшись, проговорила:
— А что в этой статье особенного? Они просто-напросто честные.
Ли положила сандвич на стол и в изумлении уставилась на Джейн.
— Честные? Да они просто-напросто шлюхи! Требуют от мужчины только денег. И еще чтобы был большой… большой…
— Пенис, — с улыбкой подсказала Джейн. — Но ты ошибаешься. Женщины требуют от мужчин еще кое-чего. Верность, надежность, чувство юмора — кажется, все это присутствует в бюллетене.
— Не имеет значения, — отмахнулась Ли. — Главное — секс и деньги. Это совершенно очевидно. И очень жестоко. Подумай о мужчинах, у которых нет больших денег и большого…
— Пениса, — снова улыбнулась Джейн. — Это называется пенисом.
Ли поджала губы.
— Есть вещи, которые нельзя обсуждать. Впрочем, я и раньше замечала, что у тебя… грязный язык.
— Ничего подобного! — возмутилась Джейн. — Признаю, что иногда употребляю крепкие выражения. Но стараюсь этого не делать. А слово «пенис» вовсе не ругательство, а название органа. Как слово «нога», например, ты же не станешь возражать против «ноги»?
Ли ухватилась за край стола и сделала глубокий вдох.
— Но подумай о мужчинах, — сказала она. — Мужчины могут подумать, что недостаточно хороши, что они — люди низшего сорта.
— Некоторые из них действительно такие, — проворчала Джейн, вспомнив о своих бывших женихах.
— Никому нельзя внушать подобную мысль, — возразила Ли.
Она снова взялась за свой сандвич, и Джейн с удивлением заметила, что у нее дрожат руки — похоже, Ли по-настоящему огорчилась.
— Видишь ли, почти все, прочитавшие бюллетень, решили, что это просто шутка, — проговорила Джейн. — Он, наверное, так и задумывался — чтобы посмешить читателей.
— А я его так не воспринимаю! — заявила Ли. — Грязный, подлый, отвратительный листок!
Джейн нахмурилась. Собеседница начинала ее раздражать. Стараясь держать себя в руках, она проговорила:
— Люди обычно видят то, что хотят увидеть. Подлецы повсюду видят подлецов. А те, у кого грязные мысли, везде находят грязь.
Ли сначала побелела, затем стала пунцовой.
— Ты намекаешь на то, что у меня грязные мысли? — спросила она.
— Понимай как хочешь.
Джейн поспешила вернуться к себе в кабинет, пока их перепалка не переросла в открытую ссору. Что с ней происходит в последнее время? Сначала сосед, теперь Ли… Ни с кем не способна ужиться — даже с Бу-Бу. Хотя Ли не в счет — с ней никто не умеет ладить. А вот с Сэмом стоит постараться. Он, конечно, с самого начала повел себя не так, но и она во многом виновата. Беда в том, что у нее нет опыта сосуществования с мужчинами. После разлада третьей помолвки она, по большому счету, не имела с ними никаких дел.
