Он знавал многих парней, которые все отдали бы, чтобы оказаться на его месте и не быть связанными обязательствами брака. Но Нокса такие вещи не привлекали.
Ему никогда не надоедало общество одного и того же человека, и он считал, что такие отношения, когда ты чувствуешь другого на уровне интуиции, дают больше, чем требуют взамен.
Нокс прожил с Кассандрой двенадцать лет. И все это время она была для него единственной женщиной. И он никогда не тяготился их отношениями.
А вот идея переспать с кем-то абсолютно чужим тяготила.
Но, черт подери, ему все-таки придется подцепить кого-нибудь, потому что мысли о поцелуе с Селеной не давали ему покоя.
Забавно, но Нокс хоть и помнил удовольствие, которое находил в объятиях Кассандры, он не фантазировал о ней. Возможно, потому, что она была связана с тем, что до сих пор причиняло ему мучительную боль.
Между ними все было кончено. Бесповоротно и навсегда.
Да уж, если бы это еще как-то могло помочь решить проблему с сексом.
Он заскрежетал зубами, вышел из своей спальни и замер на пороге гостиной.
Посредине комнаты стояла Селена в ярко-красном платье, которое облегало ее шикарную фигуру. Ее длинные черные волосы волнами ниспадали ей на плечи. Часть волос она убрала назад и приколола их цветком. Селена выглядела очень красиво и, казалось, не прилагала к этому никаких усилий. Хотя Нокс прекрасно знал, что она потратила достаточно времени, собираясь на эту вечеринку.
Ему вдруг захотелось поцелуями стереть алую помаду с губ Селены, заключить ее в свои объятия и заново пережить то, что произошло между ними всего пару дней назад.
Нокс резко схватил свою черную ковбойскую шляпу.
– Я готов, – бросил он, водрузив ее себе на голову. – А ты?
– Но ты в джинсах.
– Радость моя, я ковбой. Мы носим джинсы на вечеринки. К тому же мы в Техасе.
– Но я на каблуках, – возразила Селена, выставляя вперед ножку в красной босоножке и с такого же цвета лаком на ногтях. Как будто он не успел ничего рассмотреть. – Мог бы, по крайней мере, надеть классические брюки.
– Они не подошли бы к моим ботинкам, – возразил Нокс и протянул ей руку. – Детка, или ты едешь туда со мной, или одна. Выбирай.
Селена вздохнула и приняла протянутую ей руку. Она прикоснулась к нему впервые после того поцелуя, и, черт подери, он испытал невероятное удовольствие, ощущая тепло ее ладони.
Селена, в свою очередь, притворялась равнодушной.
– На этот раз я поведу машину, – бросила она, доставая ключи и направляясь к своей маленькой красной машинке.
Ноксу не хотелось уступать ей место за рулем, но еще меньше он хотел бы вызвать у нее вспышку гнева.
– Ты можешь водить машину в такой обуви? – поинтересовался он, когда Селена выехала на шоссе.
– Представь себе, – сухо ответила она, и ему снова захотелось прильнуть к ее губам.
– Рад слышать.
– Нокс, не бойся, я доставлю нас на место живыми и невредимыми. А ты можешь быть моим навигатором.
– Чудесно, – буркнул он.
– Будешь Чековым из сериала «Звездный путь».
– Еще чего. Все знают, что я Шетнер.
– Никто не знает, потому что это неправда, – рассмеялась Селена.
– Селена, это же очевидно, что я капитан звездного корабля «Энтерпрайз».
– О, капитан! Мой капитан! Но корабль веду я.
– Только потому, что ты в красном.
– Ладно, не будем спорить, – захохотала Селена. – Помнишь, как мы, вместо того чтобы учиться, ночами напролет смотрели этот старый добрый сериал, объедаясь до тошноты мороженым?
– Но вместе с тем мы довольно серьезно относились к нашей учебе и по сравнению с другими вели себя очень даже прилично.
– Ага. Просто мы с тобой не хотели рисковать будущим, покуривая травку. Мы хотели добиться чего-то в этой жизни. Стать независимыми от своих родителей.
– Ты права, – кивнул Нокс.
– Вот почему мы стали успешными.
– Наверное, – рассеянно согласился он, думая о том, что упорно занимался в университете, а потом строил свой бизнес только для того, чтобы в возрасте тридцати двух лет пережить кризис среднего возраста. Что просто ошеломило его и заставило устыдиться.
– Я говорю о том, что все, кто сомневался в нас, оказались не правы.
Нокс покачал головой, рассматривая за окном знакомые пейзажи. По возвращении в этот город его не покидало какое-то странное чувство. Именно здесь он познакомился с Кассандрой, когда приехал в гости к Уиллу. Нокс тогда решил переехать сюда после учебы, чтобы быть ближе к ней. Здесь они начали жить новой жизнью и построили семью.
Он задумчиво смотрел на зеленые холмы и причудливо изогнутые деревья, местность, совсем не похожую на скалистые просторы Вайоминга. Ранчо Нокса, которое он не продал, даже когда переехал в город, где жила Кассандра, окружали горные пики, и он чувствовал себя среди них в безопасности и словно в другом мире. Не так, как здесь, где время казалось слишком жестоким и слишком настоящим.
– Не стану возражать, – наконец заговорил Нокс и подумал о том, как много его связывало с Селеной. Она знала его бедным студентом, окруженным мальчиками и девочками из обеспеченных семей, женихом, новоиспеченным отцом, скорбящим мужчиной. А потом снова холостяком.
Селена была одной из тех, кто особенно дорог Ноксу.
– Я знаю, что ты считаешь себя капитаном, – мягко сказала она. – Так же как знаю, что ты не любишь чай.
– Что? – потрясенно посмотрел на нее Нокс.
– Ты не любишь чай, – повторила Селена.
– Я… знаю. Просто думал, что ты не заметила этого. Ты все время заваривала мне его.
– А ты никогда не возражал.
– Моя мама посчитала бы отказ верхом неприличия и отвесила бы мне подзатыльник.
Нокс редко вспоминал свою мать, и на то была причина. Уилла Мэй Маккой была жесткой, раздражительной женщиной. Она руководствовалась определенными понятиями насчет того, что такое хорошо, а что такое плохо, пока речь не заходила о мужчинах, с которыми она сходилась, и бутылке ликера, с помощью которого она лучше всего заглушала сердечную боль, когда они бросали ее.
– В самом деле?
– Да. Она была повернута на правилах приличия. Заботилась о том, чтобы у меня была хорошая осанка и чтобы я придерживал дверь для леди. Она определенно не позволила бы мне отказаться от чашечки чая.
– Даже если ты не любил его?
– Хорошие манеры, – пожал плечами Нокс.
– Понятно. Но я попрошу тебя не вести себя так со мной и всегда говорить, если тебе что-то не нравится.
