* * *
В последний день июня 1942 года Ларри, как ему было приказано, появился в совещательной комнате и обнаружил, что там кипит ожесточенная дискуссия. В помещение набилось невероятное количество людей, старшие офицеры толпились вокруг стола, на котором была расстелена большая карта французского побережья. Руперт Бланделл раскладывал веером снимки с воздуха.
– Я не понимаю, – возмущался Маунтбеттен, – мы просили бомбардировщики. И Уинстон выделил бомбардировщики.
– Вычеркнули, – ответил представитель ВВС. – На встрече десятого июня. Где-то у меня был протокол заседания.
– Вычеркнули?
– Робертс не одобрил, – объяснил представитель армии. – Боится, что после бомбежки его новые танки не проедут.
– Ли-Мэллори сказал, там места мало, – добавил представитель ВВС.
Маунтбеттен пришел в замешательство:
– А я-то где был, когда все это решили?
– В Вашингтоне, Дики, – ответил Питер Мерфи.
– Сколько у нас линкоров? Мы же должны перед высадкой провести артподготовку.
– Нет у нас линкоров, – вздохнул представитель флота. – Дадли Паунд запрещает линкорам днем подходить к берегам Франции. Говорит, это полное безумие.
– А что есть?
– Эскортные эсминцы типа «Хант».
– Эсминцы?
– И просто тьма канадцев, – добавил представитель армии.
Ларри понял, что разговор не для его ушей, и шагнул навстречу Руперту Бланделлу, весьма кстати отошедшему в сторонку.
– Мне велели забрать пакет для штаб-квартиры дивизии, – шепнул Ларри.
Бланделл окинул взглядом коллег:
– Есть приказы для штаб-квартиры дивизии?
Бобби Каса Маури, глава разведки, заметил Ларри в проеме двери, нахмурился и что-то тихо сказал Маунтбеттену. Тот поднял голову, узнал Ларри и успокоил:
– Свой. – И, возвращаясь к карте, спросил: – Что с поддержкой с воздуха?
– Тут полный порядок, – ответил человек из ВВС. – Устроим такое шоу, какого с начала войны не видывали.
– Отлично. – Маунтбеттен улыбнулся. – Господство в небе – половина победы.
Маури, поймав взгляд Ларри, сделал ему знак удалиться. Ларри вышел.
В коридоре за столом с печатной машинкой и двумя телефонами, охраняя вход, сидела Джойс Уэддерберн из женской вспомогательной службы ВМС. Она дружелюбно улыбнулась Ларри, когда тот уселся в одно из кресел с высокой спинкой, выстроившихся вдоль стены.
– Снова ждете? – спросила она. – Может, чайку?
– Нет, спасибо, – поблагодарил Ларри. – Меня скоро вызовут.
Неожиданно ему пришло в голову, что в коридоре явно не хватает картин. Во время войны часто приходится сидеть и ждать, разглядывая голую стенку. Почему бы не подключить художников? Даже если картина плохая, все равно веселее коротать время, выискивая в ней недостатки. Стоит кому-нибудь вроде Маунтбеттена дать приказ, как по всей стране армия художников примется писать акварельки закатов. Тогда каждая армейская столовая и министерский коридор обретут собственное лицо. Повесить картину на стену – это как прорубить окно в другой мир.
Тут он начал вспоминать картины с изображением окон, открывающих вид на мир снаружи. В Мюнхене он как-то видел «Мадонну с гвоздикой» Леонардо – горы за арочными окнами. Вспомнились странные разбитые окна Магритта: в осколках стекла отражается то же закатное небо, что и за окном, но расколотое и перемешанное. Рама внутри рамы производит мощный, почти магический эффект. В чем тут фокус? Может, в том, что комфорт и безопасность отделены от манящей и захватывающей перспективы лишь тонкой гранью стекла?
– Вот, держи.
Явился Руперт Бланделл с большим коричневым конвертом. Вскочив, Ларри принял пакет и запихнул в сумку.
– Удачи ребятам, от всех нас, – сказал Бланделл.
5
Китти и Луизу разбудил настойчивый стук в дверь. Тотчас вскочив, они бросились одеваться и умываться. Внизу в холле уже кипела работа. Полковник Джевонс стоял у дверей Дубовой гостиной со списком в руке.
– На завтрак времени мало, – предупредил он Китти. – К трем тридцати машина бригадира должна быть подана.
Она встала в конец очереди. Сонные мужчины выстроились к бойлеру с чаем. Есть в такую рань не хотелось. Люди вокруг словно бы ходили на цыпочках: звука шагов не было слышно. Китти не сразу сообразила, что все они в обуви на мягкой подошве.
Сержант Сиссонс, командир ее отделения, расхаживал по площадке перед гаражами, фонариком указывая дорогу военному транспорту.
– Приказ получен? – спросил он.
– Так точно, – ответила Китти.
Она открыла дверь гаража и, нащупав, распахнула водительскую дверь «хамбера».
– Я понимаю, что рановато, Хамби, но будь умничкой, заведись с первого раза.
Выехав на площадку, она увидела, что солдаты колонна за колонной загружаются по машинам. В густой ночной тьме они двигались словно тени. Китти медленно выехала с площадки и завернула за часовню, пытаясь в урезанном маскировкой свете фар отыскать путь к парадному входу.
И успела ко времени – Джевонс как раз вышел наружу. Начали прибывать другие автомобили. Сон как рукой сняло. Китти отчетливо слышала рокот грузовиков, стоящих во дворе, хруст гравия под ботинками, гул пролетающего над головой самолета. Еще не рассвело, но мир уже пробудился и встречает новый день.
Возле крыльца столпились офицеры. По бумагам у них в руках то и дело скользил луч фонарика. Тяжелые грузовики один за другим с грохотом отъезжали прочь. Двери «хамбера» открылись, и в салон погрузилось начальство. Китти услышала голос бригадира:
– Вперед!
– Куда, сэр? – спросила Китти.
С заднего сиденья послышались смешки. Вот развели секретность! Даже водителю боятся сказать, куда ехать.
– Нью-Хейвен, – распорядился бригадир. – В порт.
Китти вывела «хамбер» на дорогу, следуя за чередой военных грузовиков, мягко подсвечивающих шоссе задними фарами. На перекрестке она задержалась, пропуская машину за машиной. В небе на востоке забрезжил слабый свет. За плечами слышалось перешептывание офицеров и шорох бумаг. Ничто ничего не объяснял, а Китти и не спрашивала. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться.
Они ехали в сторону берега по темной петляющей дороге. Свет на горизонте становился все ярче. Парни, сидевшие в кузове грузовика, махали Китти и ухмылялись. Один из офицеров на заднем сиденье прикурил сигарету – салон наполнился терпким дымом.
Показались портовые краны. Путь пролегал вдоль железнодорожного полотна. Колонна грузовиков въехала в порт, а следом за ними и «хамбер». Огромная сортировочная станция у причала была заполнена грузовиками: из кузовов выпрыгивали солдаты. Первые лучи солнца высветили в море бесконечную череду судов разной грузоподъемности. Портовый кран грузил на палубу бронетранспортер. Воздух вибрировал от тяжелого гула корабельных двигателей.
