– Этот? – Алекс указал на квадратный кусок в небе.
– Возможно, да, но он был ближе, – кивнула она.
– Это космический корабль и, судя по тому, как он движется,он брошен, – ответил брат.
– Нет, это было другое, – настаивал я.
– Обалдеть, – Алекс не слушал меня. Он глядел в бинокль накорабль, – Посмотри на название.
Брат передал бинокль Грыу: – «Орбита–7»? Не верю! На землеона действует, а эта… О, боже! Она же ржавая, как консервная банка!
– Давайте спускаться? – предложил я. Мне было неприятно, чтоони игнорируют меня.
– Я лично остаюсь тут, – брат скрестил руки на груди.
– А я иду с Линкольном, – Грыу не хотела уступать.
Алекс молчал.
–Ты идешь? – не выдержала она.
Брат стоял и смотрел на нас.
– Слушай, брось, мы же взрослые люди? – теперь раздражениебрата передалось и мне, – Алекс?
Брат молча смотрел на меня.
– Пожалуйста, – от моего приказного тона не осталось иследа, я не просил, я умолял брата, а такое Алекс любил, – Ради меня, ради нас.Помоги, нам? Нам не справиться без тебя, пожалуйста…
– Хорошо-хорошо! – сдался Алекс, – Идем все вместе, но япервый!?
– А я что и говорю, – проворчал я.
– Запомните одно правило, – в голосе брата появилась деловаянотка «знаток». В школе он увлекался скалолазанием и любил напомнить окружающимоб этом моменте, – Что говорю делать, то и делаете, потому что это тьма, а всумерках спускаться по «стене» – самоубийство. Нам очень повезло, что лунасветит на нас, Виктор прав – это наш козырь, но у нас в запасе всего часа два.Она пойдет на восток и тогда наши шансы застрять на обрыве очень большие. Такчто вперед!
В детстве я обожал комиксы «человек паук», но не сегодня ине сейчас. Спускаться со страховкой в ясный день – одно, а ползти по стене внизночью – совсем другое. Каждый новый шаг может стать для тебя последним. Тыобдумываешь каждое движение, ты дышишь по-иному, и сердце твое бьется порой встранном ритме. В ритме танго, как будто хочет надышаться перед новым шагом.Знает твое сердце, что, возможно, новый шаг станет для тебя последним.
Ладони начали потеть и, соответственно, сами руки сталискользить по камням. Я остановился и поглядел вниз. Первая и самая важнаяошибка – никогда не смотрите вниз. Темнота внизу начнет затягивать, и тыотпустишь руки. У меня закружилась голова, так как расстояние было довольноприличное – где-то с десятиэтажный дом. Вполне достаточно, чтобы разбиться.Затошнило и чтобы хоть как-то справиться с агонией внутри, я поглядел прямоперед собой. Луна была полной. Одиноко светила на черном небе. Глядела на менясвоим желтым глазом.
Потом я увидел черный силуэт перед луной и перед собой.Готов поклясться, эта штуковина размахивала двухметровыми крыльями с такимизяществом, что ветер от них едва шевелил мои волосы. Его дыхание касалось моейнебритой щеки, и я подумал, что, наверно, так должен умереть. Я закрыл глаза иневольно разжал пальцы. До сих пор помню, как чья-то рука поддерживала моюспину, а вторая ухватилась за мое плечо. Через мгновение я очнулся на песке, комне бежали брат и Грыу. Никого не было рядом. Странный силуэт исчез также быстро, как и появился.
– Виктор! Виктор! – не своим голосом вопил Алекс, – Немолчи, бога ради! Скажи что-нибудь!
– Доктор Линкольн, – Грыу пыталась придерживатьсяофициального тона, но у нее скверно выходило. Я тихо рассмеялся:
– Да, профессор? Может, перейдем на «ты»?
– Фу, черт! – брат нервозно хохотнул, – Испугал. Встатьсможешь?
– Не думаю… – промямлила Грыу, – Он же с такой высотысвалился…
– Не. Нормально, – я поднялся на ноги. Оба глядели на меня судивленными лицами, но теперь я не смотрел на них. То, что я увидел, не моглопередать ни одно воображение фантаста и, тем более, логика ученого. Я увиделнастоящего железного дракона. Он, разинув пасть, лежал на спине и выглядел такимбезжизненным и жалким, но его метровые когти и зубы-резцы не казались такимибезобидными. Он был наполовину сожран коррозией, но даже в такомдеформированном состоянии было ясно, что этот метал – не железо, а какой-тосплав неземного происхождения.
Я облизал пересохшие губы и поглядел вперед. Впереди, впустыне, расстилалось целое кладбище драконов, точь-в-точь похожих на первого.
– Что же здесь произошло? Какая трагедия? – прошептал я.
Грыу прижала руки к груди и отрицательно покачала головой: –Война, вот что было тут – это поле сражения. Я очень надеюсь, что человечествовыжило…
– М-да, страшней нет слова, чем война, – кивнул брат, – Нучто, вперед?
Все были согласны с ним. Никто из нас не хотел ночевать наэтом кладбище из стали омытой в крови людей.
Глава 2
– Какие еще сюрпризы преподнесет нам эта новая планета,остается, только гадать, – сказал Алекс, глядя в ущелье, – Что-то мнеподсказывает, что другого выхода у нас нет, и компас кричит, что за ним город.
– Думаешь, не выберемся? – спросила Грыу, – Но нам нужноидти. Солнце взошло, и скоро начнется жара, а воды у нас больше нет.
– Да, нужно идти, – кивнул брат, – Виктор, ты как?
Я был «никак». Из меня плохой альпинист, и путешественниктоже. Я устал, стер ноги в кровь и падал от усталости, но больше всего мнехотелось пить. Я ученый, а не любитель приключений; когда я заключал контрактна Земле, меня никто не предупредил, что придется лазить по каньонам, бродитьв пустыне и разгадывать ребусы, как выбраться из ущелья, созданного не рукойприроды, а чьей-то иной рукой.
– Нормально, – соврал я.
– Идти сможешь? – не отставал брат.
– Да, – сказал я, но произнести твердо слово «да», было кудасложнее, чем пойти за Грыу и Алексом.
Внутри все оказалось иначе. Камни были не белого, а серогоцвета. Проход был то шире, то уже. Так что, иной раз приходилось прижиматься кстенам или вставать на колени и ползти, чтобы пройти вперед. Примерно через часпроход расширился, но солнца по-прежнему было не видать за высокими стенами.Дело осложняло то, что по ущелью стал стелиться густой туман, резко похолодало,и мы уже начали отчаиваться найти выход.
– Это лабиринт, – упавшим голосом сказала Грыу.
– У нас есть компас, – брат говорил деловым тоном, но в егоголосе была неуверенность.
– Стрелка указывает направление, а не как пройти сквозьстену, – Грыу прислонилась спиной к стене, – и солнца не видно. Стены ущельяслишком высокие, не определить положение.
– Я что-нибудь придумаю, – брат поглядел на меня.
