Трубачи носили красные мундиры с позолоченной отделкой и коричневыми нагрудными отворотами. Панталоны синие с красными лампасами. Перевязи и ремни белые. Султан на каске белый.
Кроме созданного Португальского Легиона генералом Жюно для поддержания порядка в столице был сформирован из португальцев так называемый Легион Лиссабонской Полиции, состоявший из 1200 чел. и находившийся под командованием французского эмигранта графа Новиона. Этот же граф Новион в течение всего нахождения Жюно в Лиссабоне выполнял функции начальника его секретной полиции.
Кстати сказать, в Лиссабоне Жюно нашел немало своих соотечественников, по тем или иным причинам бежавших из Франции, и многие из них предложили ему свои услуги.
В частности, именно в Лиссабоне Жюно познакомился с неким Луи-Огюстом-Виктором де Бурмоном, ставшим впоследствии военным министром. Этот талантливый офицер всегда придерживался роялистских взглядов, был замешан в делах Пишегрю и Кадудаля, два года сидел в тюрьме, бежал оттуда в 1805 г. и скрылся от преследований в Португалии. Поступив на службу к Жюно в 1807 г., де Бурмон затем вернулся во Францию, был реабилитирован, участвовал вместе с Жюно в походе в Россию, а в 1813 г. за отличие в сражении при Лютцене был произведен в бригадные генералы. В 1814 г. он уже был дивизионным генералом. После Реставрации вместе с другим соратником Жюно генералом Клозелем де Бурмон успешно воевал в Алжире, где и нашел свой маршальский жезл.
Жюно — генерал-губернатор Португалии
Хотя Португалия и была уже «на всех пунктах занята французскими войсками, но Наполеон не хотел торопиться, и только декретом от 1 февраля 1808 года установил в этом королевстве временное правительство под председательством Жюно, назначенного генерал-губернатором». (7, с. 327)
В. Слоон уточняет, что «был 23 декабря 1807 года издан в Милане императорский декрет, по которому Жюно назначался генерал-губернатором всей Португалии. Этот документ был сообщен 2 февраля 1808 года французским послом испанскому королю, с заявлением, что действие Фонтенблоского договора должно быть временно приостановлено». (20, с. 260)
Торжественная церемония возведения Жюно на пост генерал-губернатора прошла во Дворце Инквизиции в присутствии почти всех генералов, офицеров штаба и наиболее знатных горожан.
За время своего правления в Португалии Жюно и сформированное им из приверженцев Франции временное правительство издали множество декретов, в частности, об устройстве новых дорог и каналов, о развитии сельского хозяйства, а также об уничтожении злоупотреблений, укоренившихся в португальском обществе.
С правительством генерал Жюно поступил достаточно хитро. Распустив в феврале 1808 г. существовавшую правительственную хунту (регентский совет), он, дабы погасить всякое недовольство, сформировал новое правительство, в котором количество министров-французов и министров-португальцев было одинаковым. В этом правительстве, например, за финансы отвечал банкир Эрманн, за полицию — Лагард. Государственным секретарем был назначен инспектор смотров Вьенно-Воблан. От Португалии министром внутренних дел стал Петру де Меллу, министром флота — граф де Сампайю, министром юстиции — де Каштру. Национальное чувство португальцев, таким образом, не было уязвлено, хотя все важнейшие решения принимали, конечно же, французы.
При Жюно Португалия вовсе не имела вида завоеванной страны. Частная собственность была неприкосновенной, торговля развивалась, жалования прежнего правительства исправно выплачивались. К несомненным заслугам Жюно следует отнести и роспуск существовавшего в Португалии средневекового суда инквизиции. По словам генерала Тьебо, в оккупированной Португалии на 6 месяцев установился «глубокий мир». (70, с.105)
Ж. Тюлар, на наш взгляд, высказывается излишне резко: «Несмотря на настойчивые призывы либералов и франко-португальцев (таких, например, как промышленник Раттон), Жюно не торопился с проведением реформ. Он безучастно отнесся к указаниям Наполеона ввести Гражданский кодекс в Португальском королевстве, ограничившись созданием Португальского Легиона. Быть может, он рассчитывал стать королем центральной части Португалии… На этот счет существует немало бездоказательных утверждений. Так или иначе, его бездеятельность скомпрометировала французов». (27, с. 277)
Французов, скорее, скомпрометировала не «бездеятельность» Жюно, а то, что, имея соответствующее предписание от Наполеона, полученное в первый день нового 1808 г., Жюно наложил на все же побежденную и оккупированную им страну значительную контрибуцию (так называемую «чрезвычайную военную контрибуцию») в размере 100 млн. франков деньгами, золотом, английскими товарами и т.д. и строго следил за поступлениями денег в казну. Последний факт, естественно, не вызвал большого энтузиазма среди португальцев.
Планы Жюно на португальскую корону
И планам возведения Жюно на португальский трон также не суждено было сбыться, он так и оставался «всего лишь» генерал-губернатором всей Португалии.
В. Слоон: «…ввиду наступившего разочарования и общей реакции, проект возведения Жюно на португальский престол не осуществился». (20, с. 251–252)
Ж. Тюлар: «Быть может он рассчитывал сталь королем центральной части Португалии. На этот счет существует немало бездоказательных утверждений». (27, с. 277)
Однажды — в начале лета 1808 г. — генерал Тьебо явился в кабинет Жюно с докладом.
— А, генерал Тьебо, — оживился Жюно. — Есть новости? Хорошие или плохие?
— И те, и те, мой генерал, — отвечал Тьебо.
— Начните с хороших, это придаст мне мужества выслушать плохие.
— Король Испании только что отрекся в Байонне… — начал Тьебо.
— Карл IV или Фердинанд? — перебил его Жюно.
— Оба.
— Хорошо, хорошо. А в чью пользу?
— В пользу Наполеона.
— Великолепно! Прекрасный ход! — Жюно поднялся и удовлетворенно потирая руки принялся расхаживать по кабинету.
— Император предложил корону Испании своему брату Жозефу, — продолжал Тьебо.
— Жозефу? А как же Мюрат? Ведь это он командовал армией в Испании? — удивился Жюно.
— Наполеон предложил ему выбирать между троном в Неаполе и троном в Португалии… Но я уверен, что Мюрат выберет Неаполь…
— Спасибо, генерал Тьебо, — остановил его Жюно, лицо которого сделалось вдруг каменным. Воцарилось долгое молчание. Генерал-губернатор, погрузившись в размышления, расстегнул верхнюю пуговицу мундира и вновь сел за стол, заваленный бумагами и топографическими картами.
