Книга На Темной Стороне - Юрий Никитин

– В ВДВ?

Мужчина ответил с некоторой заминкой:

– Почти. Но покруче.

Внезапно Дмитрий ощутил, что гость давно заметил как онзацепил ножку стула, но лишь стрельнул глазом, тут же посмотрел ему в глаза.Дмитрий покачал головой:

– Спасибо. Служат только собачки, а я – человек.

– Но ты служил, – напомнил мужчина.

– Все служили, – огрызнулся Дмитрий. Он расслабилсведенные напряжением мышцы, однако ногу не убрал. – С пеленок уже служим...Но как только удалось вырваться, теперь все. Это сволочные сытые твари, чтокомандовали мною только потому, что им папочки из ЦК сумели обеспечить званиеповыше того, которое я потом и кровью...

Он скрипнул зубами, кулаки сжали. На миг мелькнула мысль, ачто он теряет? Все равно пришел конец. И как бы не выглядел этот козел крепким,но еще посмотрим. Мужчина кивнул понимающе, сказал так, словно изучал жука,наколотого на булавку:

– Повышенное стремление к самостоятельности, гордость,неприятие авторитетов... гм... что там еще?.. Ну, зуботычину генеральскомусынку пропустим... Повышенная реактивность, импульсивность в приятии решений...Вообще-то отвратительно, но это как раз тебя и спасало... Опять же назовем этоудачей.

Дмитрий угрюмо молчал, на этот раз пожал плечами как можнокартиннее, стараясь за счет этого движения вместе со стулом придвинуться кшкафу с метательными звездами. Идиоты называют удачей любой успех, причиныкоторого по тупости не понимают, равняя заслуженный успех – результат огромнойработы мозга, тщательной подготовки и безукоризненного исполнения – с выпавшейнужной цифрой на бочоночке лото.

– Жаль, – сказал мужчина. – Ты по всемстатьям подходил бы нам. Подумай еще раз.

Дмитрий сказал твердо:

– Если я могу отказываться, то – нет!

Мужчина поднялся:

– Как хочешь. Тогда забудем о нашем разговоре.

Дмитрий недоверчиво смотрел, как этот волк, что не долженбыл выпускать добычу, обронил пару слов, явно кодовых, а микрофон вкакой-нибудь из пуговиц, после чего преспокойно, направился к двери. По егокаменному лицу было видно, что этот бывший десантник вычеркнут из сферы еговысоких интересов, есть масса других дел...

– А что вы сказали, – спросил он вдогонку этомуздоровяку, – что несколько преждевременно...?

Мужчина от двери оглянулся:

– Да просто тобой уже заинтересовались и другие. Кольцосжимается. Как бы ты не маскировался, но от... скажем, выстрела с вон той крышиты в этой комнате нигде не спрячешься. Мой совет на прощанье... хотя я не имеюправа этого делать – меняй квартиру уже сегодня. Лучше – прямо сейчас.

Он открыл дверь бесшумно, оглянулся, впервые улыбнувшись,почти дружелюбно, старый матерый волк молодому волчонку, переступил порог.Дмитрий слышал как он прошел по длинному коридору, свернул на площадку, затемдонеслось мерное на грани слышимости жужжание всползающего снизу лифта. Последолгой паузы щелкнула отжатая кнопка лифта.

Лифт двигался ровно, без остановок, но когда добрался допервого этажа, звякнул, неспешно раздвинул узкие створки, со стороны лестницыпрогремела частая дробь кроссовок. Человек с серебряными висками вышел изкабины лифта, а из боковой двери в вестибюль выбежал Дмитрий.

Брови матерого волка чуть приподнялись, а твердые губыдрогнули в усмешке:

– Решил менять сразу?

– Да, – ответил Дмитрий.

– Нашел куда?

Дмитрий огрызнулся:.

– Да вроде бы. На какое-то время.

Не глядя друг на друга, прошли прохладный вестибюль, из-подплотно закрытой двери все равно веет сухим жаром знойного дня, лето в разгаре,Дмитрий ткнул пальцем в черную кнопку возле выходной двери. Пискнуло,седовласый толкнул тяжелую металлическую дверь. Навстречу хлынул свежий резкийвоздух с примесью бензина, яркий солнечный свет ударил в глаза.

Двор заставлен машинами жильцов, из-за здания института итрансформаторной будки на приличной скорости выскочил темный мерс сзатемненными стеклами. Дмитрий дернулся, сразу все поняв, давно готовился ипроигрывал в уме похожие ситуации, в тот же миг услышал негромкий голос:

– Задержись на крыльце. Шнурки, то да се...

Сам гость сбежал с крыльца бодрым петушком, этакиймолодящийся мужик, что оглядывается на каждую молодую телку, но живот поверхремня, шажки коротковаты, задница оттопырена, словно то ли поясница пошаливает,то ли геморрой проснулся...

Мерс выскочил на площадку, круто развернулся. Все четыре дверираспахнулись раньше, чем колеса перестали вертеться.

Выскочили трое, но машина медленно выруливает на прямуюдорогу, значит – еще один за рулем. Дмитрий, соскочив с крыльца вправо, гдевпритирку одна к другой застыли сверкающие иномарки, пригнулся и пробежал заспиной скамейки. Револьвер уже готов к стрельбе: в этот ситуации лучше быпистолет, и черт с ним, что гильзы разлетятся по асфальту, здесь не до улик,важнее доли секунды и количество патронов...

Он внезапно вынырнул из-за машины, готовый стрелять иполучать пули, но выдержать эти горячие удары раскаленного металла в грудь,живот, стрелять и стрелять, пока не полягут эти трое... и если выскочит, а неудерет четвертый, то получит пулю и он...

Возле мерса двое оседали, одинаково хватаясь за кадыки, лицазапрокинуты, один уже на спине, ноги конвульсивно дергаются, скребутнестоптанными каблуками асфальт. Седовласый в один немыслимо длинный прыжококазался возле мерса, распахнул дверцу, Дмитрий показалось, будто что-токрикнул, а когда тут же захлопнул дверь и повернулся, Дмитрий уже понимал, чтомертв и водитель.

На ходу пряча револьвер в поясную кобуру, он ринулся ксвоему странному гостю. Тот бросил коротко:

– Через сквер мимо вон той будки. Там серая копейка сномером 085. Садись, ничего не спрашивай.

– Но... чем-то помочь? – спросил он бестолково.

– Выполняй, – бросил седовласый холодно.

Оглянувшись, Дмитрий успел увидеть, как его гость наклонилсяна мертвыми, сделал движение, будто вырывает у них кадыки. В его пальцахмелькнуло красное, Дмитрий уже обогнул трансформаторную будку, когда в мозгупромелькнуло: черт, как давно не видел эти лавровые листы из цельной пластины.Знаменитые «осы», вес всего сто граммов, но убивают с надежностью танкового снаряда...Вот чем он их обоих так бесшумно. Ну, а третьего? А шофера?

За рулем копейки читал газету огромный розовощекийдобродушный парень в помятом свитере. Дмитрий зашел с другой стороны, открылдверь и ввалился на сидение рядом. Водила не удивился, тут же врубил музыку,начал вертеть баранку с показной лихостью, хотя не забыл проследить, чтобыДмитрий пристегнулся.