— Даже не знаю, как благодарить вас, мадам, за доброту и участие. Я слишком ошеломлена, чтобы найти достойные слова. Просто скажу, что благодарю вас от всего сердца. И Летти скажет так же, когда обо всем узнает.
Ее искренность понравилась маркизе, и та ответила:
— Ну что вы, поезжайте скорее, привозите Летти и Питера. А мой сын уладит все дела и организует ваш переезд и перевозку вещей. И уж конечно, мы обойдемся без услуг миссис Фитерстоун.
— Похоже, мне остается только повиноваться, мама, — произнес маркиз, но в голосе его не было энтузиазма.
— Ты меня балуешь, дорогой Хилтон. Алексия сделала реверанс и вышла из комнаты следом за маркизом.
Некоторое время они молча шли по коридору. Затем, когда Алексия решила, что маркиза уже не сможет их услышать, она остановилась и взглянула на своего спутника.
— Прошу вас… милорд, — заговорила она, — прошу вас… выслушайте меня…
— Что еще? — весьма нелюбезно спросил он. — Вы же добились, чего хотели.
— Поверьте, честное слово… я и не представляла себе… что произойдет… нечто подобное. И поэтому, хотя я бесконечно благодарна вашей матушке за ее доброту и великодушие… Пожалуй, нам лучше будет… уехать домой, в Бедфордшир.
Маркиз с недоверием и изумлением посмотрел на нее:
— Кажется, я чего-то не понимаю. Вы что же, собираетесь отказаться от предложения моей матери представить вас с сестрой в свете?
— Вас это слишком расстроило, вывело из равновесия, — объяснила Алексия, — а я так не хочу… Это неправильно, нечестно, ведь вы… были так добры к нам. Поэтому нам лучше вернуться в Бедфордшир и спокойно жить там, как раньше, до этой моей затеи с поездкой в Лондон…
Она не смогла сдержаться, и в ее голосе проскользнуло сожаление, которое было больше похоже на рыдание, но все же она старалась говорить решительно и твердо. Алексия знала, что маркиз испытующе смотрит на нее, словно сомневается в ее искренности.
— Так вы говорите, — медленно произнес он после некоторой паузы, — что откажетесь от предложения моей матери, потому что считаете, что оно мне не нравится?
— Я уверена… вам будет неприятно наше присутствие здесь, — ответила Алексия, — я пришла к вам, только чтобы вы помогли мне избавиться от… сэра Мортимера Уолгрейва, потому что… боюсь его.
— Само собой, ни он, ни кто-либо другой ему подобный никогда не посмеют вас более беспокоить! — с жаром воскликнул маркиз. И понял по лицу Алексии, какая мысль внезапно промелькнула в ее голове: сначала она испугалась, что сэр Мортимер станет преследовать ее и в Бедфордшире, а потом решила, что это не важно, поэтому отважно вскинула подбородок.
— Я не хотела бы снова… беспокоить вашу матушку, — продолжила Алексия, думая, что маркиз согласился с ее рассуждениями, — поэтому, пожалуйста, передайте ей мою самую глубокую благодарность за сочувствие и внимание и скажите, что я всегда буду молиться о ней. — И пошла вперед по коридору.
Маркиз после некоторой заминки последовал за ней. Возле самой лестницы он произнес необычным голосом, совсем не таким, каким говорил до сих пор:
— Вы ведь видели мою матушку, Алексия, и наверняка поняли, что я очень люблю ее и что самое большое мое желание — сделать ее счастливой. — Алексия кивнула в ответ, но ничего не ответила. — Она хочет опекать вас и вашу сестру, — продолжал маркиз, — и уже решила для себя, что вы непременно должны предстать перед королевой.
Алексия уже начала спускаться по лестнице, но при этих словах остановилась и, держась рукой за перила, переспросила:
— Что вы сказали? Я, кажется, не совсем вас понимаю.
— Я говорю о том, — пояснил маркиз, — что ни в коем случае не стану сам и не позволю никому расстраивать мою мать или мешать ей в чем бы то ни было. Поэтому мы будем делать все точно так, как она решила, и вы привезете сюда ваших сестру и брата, как только соберете вещи.
Алексия пристально посмотрела на него, а потом тихо сказала:
— Понимаете, я просто… не хочу стать помехой вам…
— Смею надеяться, что вполне справлюсь с таким поворотом дела, — весело ответил маркиз.
— В любом случае мы с Летти постараемся не… надоедать вам.
— К счастью, мой дом достаточно большой, — заметил маркиз, и последние ступеньки они преодолели в молчании.
А потом все было словно во сне.
Маркиз вызвал мистера Дадждейла и распорядился немедленно подать экипаж. Через некоторое время Алексия пришла в себя и обнаружила, что едет в сторону того уютного домика, что стал для них временным пристанищем, и мистера Дадждейла рядом с собой.
— Предоставьте мне самому разобраться с миссис Фитерстоун, — заговорил он, — а вы тем временем найдите сестру, позовите прислугу на помощь и быстренько собирайте вещи.
— Ну, вещей у нас не слишком много, — ответила Алексия, — здесь, в Лондоне, все так дорого. Похоже, я переоценила наши материальные возможности.
Мистер Дадждейл улыбнулся.
— Вот и я всегда так: прикидываю, рассчитываю, а потом оказывается — то одного не учел, то другого. И траты никак не соответствуют запланированным, — произнес он, а про себя подумал, что потратить денег его светлости больше, чем ожидал, — одно, а вот для этой девушки лишние расходы — совсем другое. — И еще: ни о чем больше' не беспокойтесь, — успокаивающе произнес он. — Просто положитесь на ее светлость. Она устроит все наилучшим образом. В этом она великолепно разбирается, точно так же, как и ее сын. Хотя, думаю, услышь он мои слова, был бы весьма недоволен.
— Его светлость не хочет, чтобы мы жили в Осминтон-Хаусе, — подавленно проговорила Алексия.
Мистер Дадждейл постарался скрыть улыбку.
— Наверное, потому, что вы слишком хороши для него, — сказал он, чем и вовсе озадачил девушку.
— Что значит «хороши»? — удивилась Алексия.
— Он еще молод, чтобы возмущаться по поводу нежданных перемен, не отягощен грузом привычек и незыблемых правил и не старается сделать так, чтобы завтрашний день был как две капли воды похож на вчерашний, — ушел от ответа Дадждейл.
Алексия помолчала немного, обдумывая слова Дадждейла, а потом сказала:
— Он рассердился, когда услышал предложение маркизы, но я не виню его. Ну зачем ему нужно, чтобы не только Летти и я жили в его доме, но еще и маленький Питер?
— Сомневаюсь, что его светлость вообще узнал бы о вашем присутствии, поселись вы там без его ведома, — уверенно произнес мистер Дадждейл, — дом огромный, а когда старый маркиз был жив, там обитало гораздо больше народа, чем сейчас.
— Так хотела маркиза? Мистер Дадждейл кивнул:
— Ее светлости нравится окружать себя людьми. И хотя сама она говорит, будто ей ужасно не нравится жить в Лондоне, у меня сложилось впечатление, что к ней возвращается молодость, и эти новые хлопоты, забота о вас и вашей сестре сделают ее еще прекраснее.
