* * *
К моменту воцарения Филиппа Македонского в греческом военном деле произошли как минимум две реформы.
Первая была связана с широким распространением наемничества, хотя имела и более глубокие тактические корни.
Еще во время Пелопоннесской войны все больший процент в воюющих армиях стали составлять наемники: люди из различных греческих городов, купившие за свой счет вооружение и заключавшие своеобразный контракт — вначале с полисом (так нанимали солдат Афины, усиливавшие контингентами наемников свое гражданское ополчение), а затем с отдельными полководцами.
Традиция наемничества существовала в Греции издревле: так, мы знаем, что греки служили у египетских фараонов еще в VI в до н.э. Однако настоящего расцвета этот способ комплектования армии достиг на греческом Западе: в Италии и на Сицилии, особенно у местных тиранов. Именно отсюда в Элладу проник обычай нанимать целые подразделения пехотинцев, всадников или даже полные экипажи для боевых кораблей.
Наемники служили в различных родах войск, однако более всего их было во вспомогательной пехоте. В течение всей Пелопоннесской войны значение последней усиливается, прежде всего потому, что ее можно было вооружить и перебросить в нужный пункт значительно легче и быстрее, чем гоплитов. Особенную славу ей принесла победа на о. Сфактерия, когда в 425 г. перед афинским отрядом, состоявшим и из гоплитов, и из легковооруженных, капитулировала отборная часть спартанцев.
В начале IV в. в армиях многих греческих городов начали отдавать предпочтение солдатам, вооруженным легким щитом в форме полумесяца. Щит такого рода был заимствован, судя по всему, из Фракии, он достигал 70 см в длину, изготовлялся из дерева и обтягивался шкурами. Именно подобный щит традиционно считался принадлежностью амазонок. В афинской армии введение такого щита, равно как и реорганизация легковооруженной пехоты, приписывали выдающемуся полководцу Ификрату: его реформа относится к 90-м годам IV в.
Если в эпоху Пелопоннесской войны пельтасты имели при себе пять коротких дротиков и один длинный, снабженный ременной петлей, сообщавшей дополнительный импульс при метании, то Ификрат заменил последний пехотным копьем и ввел в употребление длинный меч. В итоге пельтасты принципиально изменили свое предназначение. Отныне они могли вести рукопашный бой, но при этом легкость доспехов (пельтасты носили шлемы из дубленой кожи и иногда льняные панцири) позволяла им свободно перемещаться по полю боя, не бояться пересеченной местности и применять различные тактические построения. Дротики же служили для завязки боя, а также исполняли функцию копий в случае, если пельтасты вели защиту высот или горных проходов.
Как сообщает римский историк Корнелий Непот, более всего выгод из нового вооружения пельтастов сумел извлечь афинский полководец Хабрий. Во время сражения при Фивах, когда он со своим отрядом пришел на выручку беотийцам (имеется в виду война против царя Агесилая в 378 г.), Хабрий приказал своим пельтастам встретить наступающего врага опустившись на колено, уперев в него щит и выставив вперед копье. Изумленный Агесилай прекратил атаку, признав, что пельтасты стали родом войск, который был в силах потягаться с гоплитской фалангой.
Количество гоплитов в армиях греческих городов постоянно уменьшалось. Это было связано и с убылью гражданского военнообязанного населения (так было в Спарте), и с новой организацией армии, где все большую роль стали играть наемники. Развитие гоплитского боя в этот момент шло, можно сказать, в противоположных направлениях. С одной стороны, в IV в. стали изобретать новые типы защитного вооружения. Появился «железный хитон», изготавливавшийся из плотного льна с нашитыми металлическими пластинами и являвшийся не чем иным, как удлиненным и утяжеленным льняным панцирем. Воин, сражавшийся в таком хитоне, был менее подвижен, однако значительно более защищен. С другой стороны, опасность со стороны пельтастов вынуждала искать пути повышения общей маневренности фаланги, и мы по ряду косвенных данных можем судить, что Агесилай пытался проводить различные эксперименты, например, максимально облегчая гоплитский доспех.
Аргивский щит постепенно вытеснялся овальным типом, имевшим размеры до 140 см в длину и 70 см в ширину. Особый вид щитов имелся на вооружении в Беотии: в них по бокам делались овальные же прорези (что напоминало древние «щиты-восьмерки»). Эти прорези позволяли пехотинцу вести более активную и самостоятельную рукопашную схватку.
Сама фаланга в это время перестала быть единым тактическим образованием. По описанию отдельных походов спартанцев во время Беотийских войн мы можем судить, что такие подразделения лакедемонских гоплитов, как лох или мора, перестали быть элементами внутренней структуры фаланга, став особыми тактическими и даже оперативными единицами.
Принципиально по-новому пытались организовать гоплитский бой фиванцы — и это стало второй реформой в военном деле. По инициативе Пелопида впервые фалангиты были построены глубокой колонной (50 рядов по б человек) во время стычки со спартанцами близ Тегиры. Вскоре, во время сражения при Левктрах, Эпаминонд таким же образом построил «священный отряд» и решил дело неожиданным ударом по правому флангу лакедемонян.
Успешное применение этого строя показывает, насколько в древности была важен вес удара. Эпаминонд и Пелопид именно потому массировали своих гоплитов, организовав из них некое подобие молота, что массивность строя тяжеловооруженных имела результатом буквально-таки механическое взламывание противостоящей фаланги. Лакедемонские гоплиты попросту не знали, как сражаться в этой ситуации: при Левктрах они стали отступать не потому, что опрокинули весь их строй, а по той причине, что правое, традиционно ударное, крыло оказалось приведено в беспорядок. Поскольку тактических вариантов ведения боя на этот случай предусмотрено не было, спартанцы оказались вынуждены отступить.
В дальнейшем фиванцы старались сосредоточить на левом, отныне ударном, крыле как можно большие силы, правое же оттянуть назад, таким образом компенсируя его слабость. Участь сражения должна была решиться прежде, чем противник одолеет слабейшую часть армии. Такое расположение принято называть «косым боевым порядком», и при Мантинее Эпаминонд продемонстрировал, сколь изощренным может быть подобный строй.
Расширялись возможности конницы, хотя ее роль по-прежнему была скорее вспомогательной. В большинстве случаев конные отряды выстраивались на флангах и действовали заодно с легковооруженной пехотой. Традиционно являлись очень сильными беотийская и фессалийская конница. Фукидид сообщает о новшестве беотийцев, которые укрепляли конные отряды так называемыми гамиппами (греч. «быстрый как лошадь»), т. е легковооруженными пехотинцами, из расчета один к одному. Такое распределение сил оказалось настолько практичным, что перемешанная со стрелками фиванская конница располагалась перед строем тяжеловооруженных и легко справлялась если не с фалангитами, то по крайней мере с пельтастами.
Скажем в связи с этим несколько слов и об истории конницы.
Конница стала очень популярным видом вооруженных сил в азиатских государствах после вторжения на Ближний Восток киммерийцев и скифов (VIII–VII вв. до н.э.). Одно время она доминировала и в Греции[21].
