– А вы не боитесь, что вам придется отвечать за свое самоуправство? – с угрозой спросил маркиз, указывая на разбитую голову женщины.
Старик, подошедший с маркизом к предполагаемой ведьме, возразил:
– Это не мы. Мы – ни-ни, и пальцем ее не тронули. Это мы ее такой и нашли на тех камнях, ваша милость. Только вот ей лицо малость расцарапали, а в остальном она вся такая и была.
Маркизу было известно и другое испытание, о котором упомянул словоохотливый старик. Считалось, что у ведьм есть на голове и теле такие места, откуда не пойдет кровь, даже если нанести на них раны.
Обычно, когда толпа волокла к судье подозреваемую в колдовстве, женщины успевали расцарапать ей лицо и руки.
– А на платье у нее – петушиная кровь, – продолжал свои объяснения старик. Он как будто задался целью убедить маркиза в целесообразности всех действий, предпринятых толпой, и оправдаться в его глазах.
Однако крестьяне, хотя и старались держаться уверенно и даже воинственно, теперь заметно притихли, явно испуганные грозным тоном маркиза.
Они знали, что не имели никакого права творить самосуд. По закону, если на женщину падало подозрение в колдовстве, ее надлежало препроводить в магистрат и отдать в руки правосудия.
В старые времена жители Эссекса гордились тем, что первый крупный суд над ведьмами состоялся именно в их графстве, в городе Хелсмфорде, еще в 1556 году, после чего сотни женщин подвергались якобы законным преследованиям по совершенно бессмысленным обвинениям в колдовстве и ворожбе.
– Дайте мне на нее взглянуть, – сказал маркиз.
Старик наклонился и, перевернув женщину на спину, откинул черные волосы, упавшие ей на лицо.
Маркиз сразу же понял, что перед ним не старуха, а, напротив, совсем юная девушка.
Ее лицо было безжалостно расцарапано, так что лоб и щеки покрывали кровавые борозды. Но даже безобразные царапины не могли скрыть совершенной красоты ее лица, белизны нежной девичьей кожи.
«Едва ли этой «ведьме» больше восемнадцати лет», – подумал маркиз.
В изящном носике девушки, в смелом очертании густых бровей была своеобразная прелесть и утонченность, совершенно неожиданная на лице несчастного, отвратительно перепачканного, в лучшем случае полуживого существа, павшего жертвой деревенских суеверий.
– Посмотрите, милорд, у нее платье все заляпано кровью, – тоном профессионального обвинителя заметил старик.
Маркиз только теперь обратил внимание на наряд девушки. Он безошибочно определил, что она происходит вовсе не из тех слоев общества, что ее гонители.
Муслиновая косынка, отделанная тонким кружевом, конечно, разорванная и перепачканная грубыми руками, оттеняла белизну ее шеи, а на широкой юбке виднелось пятно крови, явно принадлежавшей петуху, сочтенному главной уликой против этой девушки.
– Так, значит, вы нашли ее на камнях друидов? – уточнил маркиз.
– Ага, ваша милость, там и нашли, – снова заговорил словоохотливый старик. – Это все молодой Род. Аккурат заметил ее, когда шел на работу. Ну, он тут же за соседями. Те прибежали, видят – ни дать ни взять – ведьма. Кто же еще, ваша милость, будет лежать на камнях друидов с пятнами крови на платье! – резонно закончил пояснение старик.
Маркиз не мог не признать, что старик в некотором роде прав.
Огромные камни, нагроможденные на пустынном берегу, порождали среди местного населения массу суеверий. Сам маркиз полагал, что эти валуны были доставлены на это место викингами и служили им маяками или пограничными столбами. Но в понимании местного крестьянства они олицетворяли зловещие магические силы, витавшие над этими местами со времен друидов. Любой из здешних жителей скорее согласился бы переночевать на кладбище, чем хотя бы приблизиться к камням после наступления сумерек.
– Она лежала там без сознания, как сейчас? – осведомился маркиз, с невольным сочувствием глядя на девушку.
Говоря эти слова, он заметил, что ее ресницы дрогнули. Они были так густы и длинны, что на ее скулах от этого движения шевельнулась тень.
– Спала себе после жертвоприношения, – донесся чей-то голос из толпы.
Голос принадлежал женщине, и маркиз уловил в нем злобную радость. Он припомнил, что, судя по тому, что ему приходилось читать о тех случаях, когда речь шла об охоте на ведьм, женщины всегда превосходили мужчин в жестокости и упрямстве.
Присмотревшись к ужасным кровоточащим царапинам на лбу и щеках девушки, маркиз подумал, что это явно дело женских рук.
Скорее всего это крестьянки разорвали грубыми пальцами муслиновую косынку. Они же натравили на эту несчастную местных мальчишек, предоставив им случай безнаказанно поиздеваться над этой колдуньей, вырядившейся благородной барышней.
Бросив взгляд на кровавое пятно, маркиз спросил:
– И вы утверждаете, что эта девушка голыми руками в одиночку свернула голову петуху?
– Так оно и есть, ваша милость, – ответила еще одна осмелевшая женщина из толпы. – Шею отвернула, а кровь – высосала. Она ж ей как воздух нужна. Не испив крови, ей не долететь до дьявола!
– Для чего бы ни была нужна кровь, вы считаете, что девушка сама справилась с петухом?
– Считаем! И что из этого? – с вызовом выкрикнула третья женщина.
– А чего бы ей не справиться? - подхватили остальные.
Вдруг собравшиеся заговорили все разом. Кто-то даже, выйдя вперед, бросил к ногам маркиза злосчастного обезглавленного петуха.
– Вот, посмотрите сами, ваша милость, у петуха голова скручена и шея обломана!
– Еще вчера это был молодой, полный сил петушок, – заметил маркиз. – Чтобы расправиться с ним таким образом, требовалась немалая сила.
С отвращением посмотрев на окровавленную тушку птицы, маркиз продолжал:
– Если ведьма, как вы утверждаете, сделала это собственными руками, то почему у нее на руках нет крови?
Толпа подалась вперед. Вытягивая шеи и приподнимаясь на цыпочки, собравшиеся разглядывали безжизненные руки девушки. У нее были маленькие изящные кисти с тонкими, длинными пальчиками с миндалевидными ногтями.
Даже странно, что при такой грязной одежде, в платье, запачканном кровью, девушка сохранила такие чистые ручки.
Воцарилось молчание.
– Те из вас, кому случалось убивать кур, должны знать, как трудно свернуть птице шею. Невозможно лишить петуха головы, не испачкав рук, – уверенным тоном заявил маркиз.
– А может, она его заколдовала, – несмело предположил кто-то из толпы.
– Вот и надо ее испытать! – сделал вывод упрямый старик. – Если потонет, значит, она правда ни в чем не виновата.
– Вы не имеете права чинить самосуд и знаете это не хуже меня, – оборвал его маркиз. – Я думаю, что, очнувшись, эта девушка объяснит, как она оказалась на камнях друидов. И почему, если это не было никем подстроено, чтобы натравить на нее местных жителей, в ее руках оказался этот обезглавленный петух.
